В тот же год, что и "Чатуронго", опубликован главный роман этого периода, "Дом и мир". В нем каждый из трех основных персонажей излагает свои мысли в Дневнике. Дело происходит в период политических волнений, в бурные годы первого десятилетия века, когда сам Тагор оказался вовлечен в водоворот событий. Роман как бы ответ критикам, обвинявшим его в дезертирстве. И ответ столь сильный и столь мощный, что три долгих года после его выхода критики продолжали разрывать роман на части, что по-своему свидетельствует о глубине впечатления, произведенного на них этой книгой. Атмосфера романа — сгущенная и мрачная, в ней клокочут мятущиеся страсти. Это конфликт старого с новым, реализма с идеализмом, средств с целью, домашнего уюта и вольных ветров, прилетающих из дальних краев. Этот роман одновременно и манифест поэта, и его предостережение, что дурные средства в конце концов должны испортить цель, какой бы благородной она ни была поначалу. При чтении его понимаешь, насколько близок Тагор к Ганди по духу, каковы бы ни были различия их характеров.
Знаменательно название романа. Тагор сам разрывался между любовью к своему дому и соблазнами мира. После сладких плодов заграничной славы родная пища могла показаться пресной. Во всяком случае, 3 мая 1916 года он отплыл в Японию в сопровождении Эндрюса, Пирсона и молодого индийского художника Мукула Дея. Поэт путешествовал на японском судне, и на него произвели большое впечатление дисциплина, выучка и дружелюбие капитана и команды.
В Рангуне путешественники остановились на два дня. Тагор писал о женщинах Бирмы: "Они как цветы, распустившиеся повсюду на ветвях и на земле. Кроме них, глаз ничего не видит". Описывая их грацию и достоинство, он занес в дневник: "Женщины здесь освободились от клетки домашних забот и поэтому обрели такое совершенство и самостоятельность. Им не приходится извиняться за свое существование. Они любимы за свою женскую грацию и почитаемы за изящное достоинство их силы. Впервые я заметил, что работа придает женщине подлинную грациозность, когда увидел наших санталок[83]".
29 мая путешественники прибыли в Кобе, где поэту устроили очень теплую встречу. Тагор провел в Японии чуть больше трех месяцев, посетил несколько городов, но большую часть времени провел в Хаконе, откуда время от времени совершал поездки в Токио, где читал лекции в университете Кейо-Гиджику. Его привлекали многие стороны японской жизни. В народе ему в особенности нравились дух дисциплины, сила тела и ума, сдержанность в выражении чувств, глубокая любовь к красоте. Он пишет в дневнике, что "ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь пел на улице, с тех пор как мы сюда приехали", и поясняет: "Сердца этих людей не гремят, как водопад, они молчаливы, как озера. Все их стихи, с которыми я до сих пор ознакомился, — это стихотворения-картины, а не песни". Он размышляет об одном из них:
