Пустынник выходит на промысел до восхода — чтоб пройти часть пути еще до того, как солнце войдет в полную силу. Кира же выбралась из отрогов уже ближе к полудню. Впрочем, не без причины: ей пришлось долго прятаться за каменным выступом, выжидая, когда сменится дозор на Открытом пятачке. Внучке Правительницы очень не хотелось, чтоб караульные ее разглядели.
Переходить дюны по гребню опытный охотник не будет никогда — там песок самый зыбкий, а уж солнце… Кроме того, в дрожащем пустынном мареве человеческий силуэт видно издалека: всякая дичь, если у нее есть глаза и хоть капля разума, зароется поглубже. Есть в песках и те, кто сам не прочь отведать человечины, и их ничуть не меньше, чем дичи. Так что даже самые сильные и бывалые пустынники всегда крадутся у самого подножья, где спасительная тень прячет их от солнца и от чужого взгляда.
Но Кира упорно лезла на самый гребень каждого нового бархана — надеялась разглядеть с него хоть что-нибудь… Например, муравьев, которых она, если честно, боялась страшно. Но пока ей везло, шестилапые поблизости не появлялись.
Между тем, заболели глаза, непривычные к ослепительно яркому солнечному диску и пронзительной синеве неба. Вдобавок легкий ветерок вместо того, чтобы обдувать прохладой, то и дело швырял в лицо пригоршню песчинок. Колючие крупинки кололи лоб, щеки, глаза. Девушка щурилась, прикрывала лицо ладонью, отчего переставала видеть дорогу.
Один раз, споткнувшись об иссохшую корягу, она упала и больно ушибла колено. Это была первая коряга, попавшаяся Кире на пути. Вот невезение! Правильно сказал как-то Редар: «Неумеха и в пустыне голову расшибет».
Мертвые пески, как тяжело!
Раз-два… Раз-два… Раз… Шаг сбивается, ноги вязнут в песке.
Новый бархан. Точно такой, как предыдущий. Зыбкий волнистый песок под ногами. Вершина. Взгляд вперед, взгляд влево, вправо… Кругом барханы — все одинаковые — и не единой живой души, никакого движения… Только солнце жжет глаза.
А ведь Редар жил здесь, и каждый день ходил на охоту. Недавно целых три дня шел по следам муравьев-разведчиков. И дошел до самого их логова! И вернулся! А она даже и дня пройти не может… Возомнила себя героиней легенд…
В пути Кира думала о многом. Она понимала, что, сбежав из дому, причинила боль и хлопоты бабушке, у которой и так в последнее время прибавилось забот. Девушка осуждала себя за этот поступок и понимала, что, если вернется в город, не сможет посмотреть Айрис в глаза. Конечно же, ее уже хватились, подняли тревогу, снарядили отряд на ее поиски. И перед этими людьми она тоже виновата. Если кто-нибудь из них не вернется, то это будет на ее совести. Эти мысли стегали Киру довольно долго, но она все-таки успокоилась, решив, что спасение Редара — это святое дело. Ведь если бы не Редар…
