Но взаимосвязь между двумя конфликтами проявлялась не только в Германии. Германский император в качестве короля Испании был главной силой, противостоявшей туркам в Средиземноморском бассейне, и эта борьба требовала большого напряжения сил. Она, по существу, исключала возможность широкого использования ресурсов Испании и итальянских владений империи в борьбе против протестантской партии в Германии. К этому стоит добавить, что в завоеванных европейских странах Порта не только не мешала, а скорее способствовала существованию и развитию всех форм протестантизма среди христианского населения. А не будь турецкого завоевания - католическая контрреформация постаралась бы уничтожить все следы «ереси».
В целом в первые три - решающих для протестантизма - десятилетия он смог выиграть время для организации своих сил и консолидации своих рядов в огромной степени благодаря «турецкой угрозе». Иначе говоря, продолжавшиеся тщетные попытки решить вооруженным путем старый внутриреформационный конфликт с особой отчетливостью выявили невозможность военного решения нового, более фундаментального, межреформационного конфликта. Цели одного конфликта и далее постоянно вступали в противоречие с целями другого. Характерно, что иезуиты, правдами и неправдами устроившись в Константинополе, занялись не миссионерской проповедью, обращенной к неверным, а доносами султанским властям на проживавших в городе протестантов и православных греков. При этом иезуиты продолжали эту деятельность десятилетиями вплоть по крайней мере до середины XVII века4.
Сила натиска османов определялась не только тем, что он получал косвенную поддержку от протестантских княжеств, но в еще большей степени тем, что турки нашли союзника в могущественном католическом государстве - Франции. В 1525 году войска Карла V нанесли в битве при Павии сокрушительное поражение французской армии, возглавлявшейся самим королем Франциском I. Глава французского королевства был увезен пленником в Мадрид. Ему удалось освободиться лишь ценой унизительных обещаний, которые он, нпрочем, вырвавшись на волю, поспешил взять назад. Пока Франциск оставался в плену, ставшая во главе французского правительства королева-мать Луиза Савойская попыталась завязать связи с султаном. Первые ее посланцы были перехвачены и убиты агентами Габсбургов. Одному из французских представителей - некоему Иоанну Франджипани - в декабре 1525 года удалось достичь Константинополя. Он передал от имени королевы просьбу напасть на владения императора, который иначе станет господином всей Европы. Это послание королевы-матери, по мнению одного из ее новейших биографов, позволяет считать, что она первая выдвинула концепцию «равновесия сил»1. (На деле, как мы убедимся, эта концепция и даже начало ее практического применения относятся к более раннему времени.) По ходившим слухам, Франджипани доставил также личное письмо Франциска, которое тот тайно направил в Париж из своей мадридской тюрьмы и которое курьер провез спрятанным в подошве ботинка. Султан, намечавший поход на Венгрию, ухватился за представившуюся возможность обрести союзника. Он даже отправил ответное послание Франциску, советуя не падать духом в несчастье, и устно через Франджипани обещал помощь против Карла V. От императора не укрылся этот, по его выражению, «святотатственный союз лилии (герба Валуа. - Авт.) и полумесяца»2. Современники вспоминали, что, когда император Карл V упрекнул Франциска за союз с «неверным псом» - султаном, король ответил: «Я воспользовался помощью пса, но для того, чтобы мое стадо не попало в зубы к волку»3.
