Ты сестрой была мне иль женой,
Знала все, что в сердце мной таимо,
Каждую изведала черту,
Все прочла, что миру в нем незримо,
Мысль мою ловила на лету,
Жар кипящей крови охлаждала,
Возвращала в бурю мне покой,
К новой жизни сердце возрождала,
Прикоснувшись ангельской рукой.
И легко, в волшебно-сладких путах,
Дни текли, как вдохновенный стих.
О, блаженна память о минутах,
О часах у милых ног твоих,
Когда я, в глубоком умиленье
Обновленный, пил живой бальзам,
Сердцем сердца чувствовал биенье
И глазами отвечал глазам!
И теперь одно воспоминанье
Нам сердца смятенные живит,
Ибо в прошлом - истины дыханье,
В настоящем - только боль обид.
И живем неполной жизнью оба,
Нас печалит самый светлый час.
Счастье, что судьбы коварной злоба
Изменить не может нас.
1779
МОРСКОЕ ПЛАВАНЬЕ
Постоял немало мой корабль груженый,
Дожидаясь ветра, с давними друзьями
Я топил в вине свою досаду
Здесь, у взморья.
И друзья, вдвойне нетерпеливы,
Мне сказали: "Мы ли не желаем
Дальних странствий другу? Изобилье
Благ в далеких странах ждет приплывших;
Возвратишься для иной награды
К нам в объятья".
И наутро началось движенье.
И моряк, ликуя, сон отбросил,
Все живет, и движется, и рвется
В путь пуститься с первым вздохом утра.
Паруса под ветром заходили,
И веселым светом солнце манит.
Мчись, мой парус! Мчитесь, тучи, в небе!
И поют вослед отплывшим други
Песнь бодрящую, в ней поминая
Радость дальних странствий, срок отплытья
И большие звезды первой ночи.
Но - увы! - богами высланные ветры
В сторону с пути срывают судно,
И оно по виду уступает,
Но, пытаясь их перелукавить,
Помнит цель и на худой дороге.
Вдруг из мертвенной, свинцовой дали
Тихо кликнула морская буря,
Птиц прижала к заходившим водам,
Тяжким гнетом душ людских коснулась
И пришла. Гневливой не переча,
Мореходы паруса свернули;
И мячом испуганным играют
Ветр и волны.
А на дальнем берегу подруги
И друзья стоят, терзаясь в страхе:
Ах, зачем он не остался дома!
Буен ветер! В даль относит счастье!
Вправду ль другу суждена погибель?
Ах, почто он в путь пустился? Боги!
Но стоит он у руля, недвижим;
Кораблем играют ветр и волны,
Ветр и волны, но не сердцем мужа.
Властно смотрит он в смятенный сумрак
И вверяет гибель и спасенье
Горним силам.
1776
К МЕСЯЦУ
Зыбким светом облекла
Долы и кусты,
В мир забвенья унесла
Чувства и мечты.
Успокоила во мне
Дум смятенных рой,
Верным другом в вышине
Встала надо мной.
Эхо жизни прожитой
Вновь тревожит грудь,
