,
которого поместили в список как Жидлов-ского. Здесь с ним нельзя было разговаривать, и его увели раньше — но я еще раз-два с ним встречался в [перипетиях?] тюрьмы и перекинулся словами.
Орзенка. Шидловский решительно не знал, за что его взяли. Пришли в 8 ч. утра, обыскали, взяли. Взяли в первый раз. Выводили по 4-5 чело-в[ек]. Я вышел с 4-мя, из которых оказалось, что двое меня знали. Один Пантелеев, фармацевт, учившийся в Моск[овском] унив[ерси-тете] и с 1900 года работающий на хим[ических] казенных заводах.
Александровск. 21.VII.921. Биологическая станция. Он стоит сейчас во главе большого дела по изготовлению хими-ч[еских] препаратов для армии. Его взяли и арестовали за то, что он был в гостях у одной старой женщины, муж которой недавно умер. Был ливень, гости были из того же дома, и они остались несколько позже 1 часа ночи, пережидая ливня — им надо было только перейти через двор. Звонок — пришли с обыском к этой даме, обыскали и арестовали ее зятя, жившего ниже, гостей задержали до утра. Утром приехали с ордерами ЧК и забрали их всех троих, не производя обыска. Второй мой знакомый — г[орный] инж[енер] Смыслов, приятель покойного Л.И. Лутугина[7]
— мне кажется, подобно последнему из активных трудовиков. Он арестуется уже не в первый раз, думает, что в связи с производящимися выборами в Петр[оградский] Совет: арестуют всех лиц, могущих влиять: настроение рабочих чрезвычайно враждебное советской власти. При обыске забрали книги, в том числе думские речи и издания. Увидя Соловьева Ист[орию] России — агент заявил, что такие книги надо жечь…
Нас привезли в большую комнату, где помещалось до 30-40 че-л[овек], палату №2. Перед ней небольшая передняя с плитой, умывальником, сбоку клозетом; поднявшись на несколько ступенек, комната со сводами, заставленная кроватями и столом. Гвалт и шум разговоров, людей ходящих, смотрящих в одно окно в углу. Горит электричество всю ночь. В конце концов комната заполнилась так, что не хватило постелей и некоторые расположились на полу. Масса клопов, но внешне чисто; чистота поддерживается самими жильцами. Арестованы очень разные люди — артисты — до 35 чел[овек]. Их арестовали из Нар[одного] Дома; привезли ряд евреев из Витебск[ой] губ[ернии], арестованных за «спекуляцию» сахарином. Сахарин — в больших кристаллах — идет сейчас всюду в большом количестве; с ним борются, как с продуктом, нарушающим государственную монополию. Между тем, по словам Пантелеева, есть 2 госуд[арствен-ные] фабрики, изгот[авливающие] лучший даже сахарин т.к. он у нас не приправа, а вкусовое вещество, но его так мало, что в продажу не пускают — идет служащим и работающим в учреждениях, куда приписаны сахарин[овые] фабр[ики] и в немногие фабрики минер[аль-ных] вод и т.п. Зачем при этих условиях преследовать людей? Одна из очередных бессмыслиц. Привезенные евреи рассказывали ужасы и об обращении с ними, и о тюрьмах-клоповниках, в которых они находились в городке Сокольниках. Евреев вообще среди арестованных очень много, не менее 25%.
