Тихо.
Пришедший стукнул снова.
– Чего надо? — отозвался сонный мужской голос. — Кто тут шляется?
– Где Ганька? — спросил ночной гость. — Ганьку покличь мне.
– Ишь, какой барин! — проворчал хозяин. — Ганьку ему! Не знаю я никакого Ганьку.
– Знаешь, дядя Пантелей, — ухмыльнулся пришедший. — Кому знать, если не тебе? Скажи, где Ганька?
– На кой он тебе сдался? — зевнул хозяин. — Или пожар?
– Пожар не пожар, а дымок уже виден, — загадочно отозвался гость.
– Ну, коли так… — зевнул хозяин. — Дыма без огня не бывает, известное дело! Только вот что — Ганька не у нас ночует нынче. Ищи его у Дашки-солдатки. Знаешь, где она живет?
– Знать-то знаю, да идти мне по деревне не с руки, собаки избрешутся, а мне совсем не надобно, чтоб меня кто-то здесь ночью увидал. Поэтому тебе придется его искать. Сыщи и скажи: Ерофея убили.
– Ерофея?! — громко ахнул хозяин. — Царство Небесное… Да кто ж его?!
– Кто-кто… — проворчал гость. — Неужто не знаешь? Баре наши, господа разлюбезные, кому ж еще? Нынче к нашему в Перепечино еще один душегубец прибыл — молодой Славин. Вот они на пару и уходили бедолагу. Поймали его невесть где, привязали к лошади и пустили ту вскачь. А сами, значит, скакали рядом, лошадь нахлестывали да забавлялись! Ну и убился Ерофей о землю до смерти… Видел я его — живого места на нем нету.
– Да как же?! Да ведь Ерофей не наш теперь, не перепечинский. Он ведь щегловский! Небось господин Чудинов с них взыщет за свое добро!
– От Чудинова наши откупятся, баре промеж себя завсегда в ладу жить будут. А кто Ганьке братку вернет? Сперва разлучили их, семью разорили, а теперь загубили Ерошку… А нам, мученикам, как всегда — терпи. А мы отмстить не моги!
– Ганька отмстит! — уверенно сказал хозяин. — Ганька терпеть не станет! Он и так бешеный ходит, того и гляди кусаться начнет. А про Ерофея весть его и вовсе с цепи спустит!
– Того и надобно, — пробормотал гость себе под нос и ухмыльнулся.
– Чего ты там? — насторожился хозяин. — Что говоришь, я не расслышал?
– Говорю, спешить надобно! Народ собрать и идти на барскую усадьбу не поздней полудня! А то припрячут они концы в воду — не сыщешь потом. Зароют Ерофея где-нибудь в лесу — ищи-свищи!
– Сейчас же сбегаю за Ганькою, — засуетился хозяин. — Живой ногой!
– Не мешкай, — посоветовал на прощание ночной гость и канул в темноту.
* * *
– Барин Петр Иваныч, изволь пробудиться, — долетел из-за двери взволнованный голос.
Петр приоткрыл глаза:
– Ты, Ефимьевна? Чего ломишься?
