— Я чую твой страх, — сказал он.
Дар промолчала, но сжала рукоять своего кинжала. Зна-ят шагнул ближе к ней.
— Это мудро, что ты меня боишься.
Дар гадала, далеко ли сумеет убежать с раненой лодыжкой.
«Орка мне не обогнать», — думала она, вспоминая, как Ковок-ма нес ее на плечах.
Тем не менее она была готова попытаться метнуть в Зна-ята кинжал. Но пока она сидела совершенно неподвижно.
— После того как меня поймали, тебе ничто не грозило, — сказал Зна-ят, — почему ты пришла?
— В видении мне представился горящий уркзиммути.
Зна-ят ничего не сказал. Он долго молча смотрел на Дар. И вдруг из его глотки вырвался негромкий скорбный стон. Он становился все громче, и Дар задрожала от страха. Зна-ят бросил свой меч к ее ногам и повалился на четвереньки. Далеко не сразу он совладал с собой и начал говорить.
— Мут ла вошла в мою грудь, — сказал он, — я очнулся от дурного сна и увидел все открытыми глазами. Ты мудра и добра. А я был глуп и злобен. Мне стыдно за твой страх, — он опустил голову, — укуси мою шею.
Дар знала, что согбенная шея — это знак того, что орк сдается и просит пощады, но она никогда не слышала о том, чтобы один орк кусал другого. Это казалось ей отвратительным, и она растерялась.
Зна-ят не шевелился.
— Прошу тебя, Мать, оставь свою отметину.
Дар все еще не могла решиться.
— А что означает этот укус?
— Моя жизнь станет твоей.
— Это был бы большой дар, — сказала Дар, — но почему я его заслуживаю?
— Меня поймали, потому что ненависть сделала меня беспечным. У меня была только одна мысль — убить тебя. Я собирался спрятать твое тело и никому ничего не сказать. Ты увидела зло в моей груди и отплатила за него отвагой.
— Почему ты меня так ненавидел? — спросила Дар.
— Я думал, что вашавоки не место среди уркзиммути. Я не понимал.
— Чего ты не понимал?
— Когда я швырнул тебя в реку, вашавоки умер. Твоя жизнь была даром Мут ля. Теперь ты служишь ей. Прошу тебя, Даргу, позволь мне искупить мое зло. Твой укус благословит меня.
Дар справилась с чувством неловкости, опустилась на колени и сильно сжала зубы, чтобы прокусить кожу на шее Зна-ята. Как только она сделала это, орк вздохнул с таким облечением, словно расстался с тяжкой ношей. Зна-ят поднялся. Дар ни разу в жизни не случалось видеть такого полного преображения. Залитое кровью лицо орка стало покорным и умиротворенным.
— Шашав, Даргу, — произнес он, — шашав, Мут ла.
Ковок-ма явно растревожился, когда увидел Зна-ята, несущего на руках Дар.
