Дон Хуан начал петь громче, затем он поднес Элихио другой батончик и после того, как Элихио окончил его жевать, дал ему сухих фруктов и велел жевать очень медленно.
Несколько раз Элихио поднимался и уходил в кусты. Один раз он попросил воды. Дон Хуан велел ему не глотать воду, но только прополоскать ею рот. Элихио разжевал еще два батончика, а дон Хуан дал ему сушеного мяса.
К тому времени, как он разжевал десятый батончик, я уже был почти болен от нетерпения. Внезапно Элихио упал вперед, и его лоб коснулся земли, он перекатился на левый бок и конвульсивно дернулся. Я взглянул на часы. Было 23 часа 20 минут. Элихио катался, качался и постанывал на полу более часа.
Дон Хуан все в том же положении сидел перед ним. Его пейотные песни пелись почти шепотом. Бениньо, сидевший слева от меня, смотрел без внимания. Люсио рядом со мной склонился на бок и храпел.
Тело Элихио свернулось в калачик. Он лежал на правом боку лицом ко мне, зажав руки между коленей. Его тело сильно подпрыгивало, и он перевернулся на спину, слегка согнув ноги. Его левая рука помахивала от себя и вверх исключительно свободными и элегантными движениями. Его правая рука стала повторять те же движения, и затем обе руки стали чередовать одинаковые медленные помахивающие движения вроде тех, что выполняет игрок на арфе. Постепенно движения стали более быстрыми. Его кисти ощутимо вибрировали и двигались вверх и вниз, как поршни. В то же самое время его предплечья совершали круговые движения на себя, и его пальцы поочередно сгибались и разгибались. Это было прекрасное гармоничное гипнотизирующее зрелище. Я думаю, что его ритм и мускульный контроль были несравненными.
Затем Элихио медленно поднялся, как если бы опираясь на обволакивающую силу. Его тело дрожало. Он качнулся, а затем толчком выпрямился. Его руки, туловище и голова тряслись, как если бы через них пропускали прерывистый электрический ток. Казалось, сила, вне его контроля, сжала его и подымала.
Пение дона Хуана стало очень громким. Люсио и Бениньо проснулись, некоторое время без интереса смотрели на происходящее и заснули снова. Элихио, казалось, двигался куда-то вверх и вверх. Он явно карабкался. Он вытягивал руки и хватался за что-то, мне не видимое. Он подтягивался и замирал, чтобы перевести дыхание.
Я хотел увидеть его глаза и двинулся ближе к нему, но дон Хуан свирепо посмотрел на меня, и я вернулся на свое место.
Затем Элихио прыгнул. Это был последний ужасный прыжок. Он, очевидно, достиг своей цели. Он отдувался и всхлипывал от перенапряжения. Он, казалось, держался за какой-то выступ. Но что-то его пересиливало. Он вскрикнул в отчаянии. Его хватка соскользнула, и он начал падать. Его тело выгнулось назад и сотрясалось с головы до пальцев ног исключительно красивой координированной дрожью. Волна дрожи прошла через него не менее ста раз прежде, чем тело рухнуло на землю, как безжизненный мешок.
