– Вот тебе книга о восстании Дакке, но только помни, что он был, собственно, каналья, хотя автор и симпатизирует ему, – сказал Русен, когда Оке пришел за очередной книгой.
Слова учителя, которому Оке во всем, что касалось книг, верил больше, чем кому-либо другому, сильно испортили ему удовольствие от толстого романа. Оке хотелось верить герою во всем… Когда вождь повстанцев, выступивших против Густава Васы,[23] пал на поле битвы, пронзенный множеством стрел, Оке даже не знал, радоваться ему или горевать.
– Что-то сегодня мой ревматизм разыгрался! – ворчала про себя бабушка. Она пришла в сени под лестницу взять из мешка отрубей для свиньи.
День выдался на редкость тихий, и вечерняя заря долго держалась в морозных сумерках. Оке удивился, увидев, как на склоне холма вдруг завихрилось облачко снега. Снежинки тут же осели горстью белого пуха. Тишина стала еще глубже, будто все вокруг притаилось в немом ожидании.
Внезапно над лесом пронесся тяжелый вздох, верхушки сосен беспомощно закачались, и в то же мгновение все за окном скрылось в снежном вихре. Ветер свистел и выл во всех щелях, крыша стонала под его напором – казалось, дом покачивается на своем скалистом ложе.
– Я знала, что будет вьюга! – воскликнула бабушка. – Вот уже которые сутки все косточки ноют.
Дядя Хильдинг вызвался сделать что надо в хлеву.
– Да ты и подоить-то не сможешь! – возразила было бабушка.
– А сколько раз я доил мальчишкой, когда вы уходили на работу к хозяину! – ответил он обиженно и забрал у нее подойники.
В глубине души бабушка была только рада. В такой вечер лучше сидеть в теплой комнате перед очагом. Она внимательно прислушивалась к мощному гулу непогоды, вспоминая прошлые бураны, но ничего похожего не могла припомнить.
– Да, об этом шторме долго будут говорить, – произнесла она наконец серьезно.
– Ни в коем случае не выходите! – предупредил дядя Хильдинг, вернувшись с молоком.
Сам же он надел меховой полушубок, поднял воротник, так что нос почти исчез в овечьей шерсти, и сунул в карман маленький фонарик.
– А ты куда? – встрепенулась бабушка.
– Дойду до Биркегарда. Надо проверить лодку, чтобы море не разбило или не унесло ее.
Бабушка побледнела. Дорога шла только до деревни, дальше надо было пробираться по узким, запутанным тропкам.
– В такой буран ты непременно заблудишься на мысу.
Дядя Хильдинг только усмехнулся:
– Да я здесь с закрытыми глазами пройду!
– Во всяком случае, берегись, чтобы тебя не пришибло падающим деревом.
