Из бетонного здания вышел плотный мужчина в кожаной куртке и фуражке с теплыми наушниками. Он пристально разглядывал морскую даль в большой бинокль. Оке поспешил выбежать к нему и спросил, не видно ли лодки дяди Хильдинга.
– Идет, да глубоко сидит. Либо вытянули полные сети рыбы, либо корпус обледенел.
Вокруг Оке и весовщика столпилась целая куча рыбаков.
– Как, Андреас, справятся? Или выйти им навстречу на шхуне?
Налетевший снежный вихрь снова закрыл все белой завесой, но стук мотора все усиливался, заглушая плеск волн. Вдруг из пелены снега вынырнула лодка, направляясь прямо к пристани.
Дядя Хильдинг стоял на носу, готовый бросить чалку. Брезентовый плащ превратился в сверкающий панцирь, с зюйдвестки свисали длинные сосульки.
– Сети спасли? – крикнул весовщик.
– Потеряли семь штук. Из моих три совсем пропали, а от четвертой одни клочья остались, да и те едва подобрали, – отвечал дядя Хильдинг мрачно.
– Снастями потом займетесь, – заявил Андреас решительно. – Сейчас вам прежде всего надо согреться. У меня как раз кофейник вскипел.
– А глоток коньячку найдется? – спросил напарник дяди Хильдинга.
Он был плохо одет и страшно промерз за время долгих поисков в море.
– Грех было бы отказать вам сейчас, – ответил Андреас и повел их за собой в теплое вместительное складское помещение.
Набивая свою трубку и ожидая кофе, дядя Хильдинг расспрашивал Оке, как дела дома, в Мурет. Громкий телефонный звонок оторвал Андреаса от кухонного столика.
– Ну, какая цена сегодня? – спросил дядя Хильдинг, когда весовщик вышел из телефонной будки.
Андреас озабоченно покачал светловолосой головой:
– Еще с нас причитается за последнюю партию, что отправили в Стокгольм…
Напарник дяди Хильдинга недоверчиво рассмеялся. Уж этот Андреас – никогда у него не разберешь, шутит он или всерьез говорит!
– Вы что – не верите? За последние сутки не продано много рыбы, почти всю готландскую салаку вывалили обратно в море. А мы за перевозку все равно должны платить!
Дядя Хильдинг стукнул кисетом о стол, так что чашки зазвенели:
– И ты на это соглашаешься?! Мы тут снастями и здоровьем рискуем, выходим в море в мороз и шторм, и с нас же деньги брать!
– А что тут поделает союз, если горожане воротят нос от нашей салаки? – ответил Андреас.
Дядя Хильдинг посмотрел на него с усмешкой:
– Сразу видно, что тебе никогда не приходилось слоняться без работы по улицам большого города. Не то ты бы понимал, что есть тысячи людей, которые рады были бы иметь котелок салаки, да только им это не по карману.
