Белый мыс | страница 120
Который же теперь час? И куда он дел свой чемодан? К счастью, чемодан оказался на месте. К ручке привязан адрес: Оке Андерссон, Нуринге. Пожалуй, следовало написать «Стокгольм» – ведь так называется город, в который он едет.
На палубе уже начали вылезать из-под одеял окостеневшие от утреннего холодка, растрепанные пассажиры, с опухшими от сна глазами. Оке осторожно пробрался между лежащими людьми. Судно накренилось и закачалось как-то по-особенному – приближалась земля. Свежий ветерок и собственное волнение сразу разогнали сон. Каждый раз, когда белый пароход зарывался глубоко в волны, привязанные на баке автомобили обдавало соленой пеной.
Но Оке бесстрашно пробрался на самый нос и стал смотреть вперед.
Далеко-далеко, на краю неба, показалась чуть различимая туманно-голубая полоска. Эта полоска земли – его страна, его отечество. Уж что-что, а эту истину не уставали твердить в школе…
И все-таки Оке чувствовал себя в чужом краю. Острое чувство чего-то непривычного охватило его еще в открытом море. Берег здесь куда более изрезан, чем дома, но ведь он к этому был подготовлен. Так в чем же дело? И только когда судно прошло Ландсурт, он понял причину своей растерянности. Глаза его тщетно искали светлых прогалин пониже темной полосы леса – нигде не было видно заливов с белым песчаным бережком. Зеленый приветливый Сёрмланд, о котором он так много слышал, смотрел в сторону моря строго и хмуро. Отполированные прибрежные скалы напоминали огромные сжатые кулаки, неумолимо перемалывающие прибой в мелкие белые брызги.
Гранит… Целая страна на сплошном древнем граните. Сойдя на берег в Нюнесхамне, Оке вновь обрел уверенность в себе: здесь, на материке, он ощутил твердую почву под ногами и в прямом и в переносном смысле.
Уже в поезде, усевшись на свое место, Оке вдруг вспомнил отца. Кто знает, может быть, Раллар[32] -Лассе укладывал рельсы именно на этой дороге… Кстати, почему он решил в свое время покинуть Большую землю? Оке мало что знал об отце; кажется, он приехал на Готланд спустя год после поражения великой забастовки. Приехал с материка с большой группой рабочих, которые искали на каменоломнях спасения от безработицы, черных списков и преследований со стороны властей.
За окном вагона проносились волнующиеся под легким ветерком поля и сверкающие озера. Наконец-то Сёрмланд решил показать свою приветливую сторону. Зелень казалась здесь свежее, деревья – стройнее, чем дома, на опаленных солнцем меловых утесах. Но все же через несколько десятков километров ландшафт примелькался, и Оке задремал.
