Голова разламывалась. Темнота плыла, плыли шары китайских светильников, планетарий кусками расползался по черному бархату задника. По пищеводу серым шаром гуляла тошнота. Песоцкий понял, что должен лечь. Он встал из-за столика, отошел, присел, потом лег. Легче не стало. Два пальца, положенные в рот, результата не дали, и он свернулся на песке, пытаясь найти позу, пригодную для жизни.
Кто-то легонько ткнул его в спину носком ботинка. Потом еще раз. Песоцкий продолжал лежать, прислушиваясь к ощущениям. В спину ткнули в третий раз. Песоцкий медленно повернул голову.
— Оплатите чек, сэр.
Усики на бесстрастном лице бармена выплывали из полутьмы.
— Уйди, холуй, — вяло сказал ему Песоцкий по-русски, а по-английски сказал:
— Сейчас.
Он понимал, что силы неравны. Собравшись с мыслями, он лег на спину — иначе деньги было не достать. Титаническим усилием приподнял задницу и пролез ладонью в карман джинсов. Выгреб комок ассигнаций, снова лег на бок и несколько секунд ворошил комок перед самыми глазами, пытаясь разобрать цифры. Потом вынул что-то с нолями и протянул наверх. Таец исчез.
— Сдачи не надо, — сказал Песоцкий по-русски минуту спустя.
Ему предстоял обратный путь, и он понимал, что это будет большое путешествие. Собравшись с силами, амундсен в три приема поднялся на ноги и, пошатываясь, двинулся во тьму.
* * *
Он очнулся и не сразу понял, что лежит ничком. Тяжкое ядро головы, прилетев в подушку, покоилось отдельно от тела. Но это была его голова, и ею даже можно было немножко думать. Если, конечно, не быть полным идиотом и не пытаться двигаться резко. А Песоцкий не идиот. Он, конечно, надрался в хлам, но это еще не значит, что можно обзываться.
Он медленно перевернулся на спину и осторожно обвел глазами бунгало. Глазные яблоки двигались почти безболезненно: неплохо для начала.
Сколько, интересно, весит человеческая голова? Килограммов пять? Значит, в нем сейчас — пять килограммов. Остальное лежащее на постели Песоцким не было. Это был грузовик с дровами. Буратино после нападения группы лесорубов. Тело на сигналы не отвечало. Бип, бип… Связь со спутником потеряна.
Хотелось пить, но о том, чтобы встать, не могло быть и речи. Кроме того, Песоцкий не был уверен, что в холодильнике осталась вода. Он тщательно, впрок, продумал маршрут до раковины. Когда организм вернется в зону связи, ноги осторожно доведут голову со ртом до туалета, и рот попьет из-под крана.
Пустота заполняла просветлевшее бунгало, медленно втекала в тело, лежащее на постели. Неподдельное волнение овладело Песоцким, когда он понял, что в состоянии пошевелить пальцами ног. Потом сильно заныла затекшая рука. Он мучительно приподнял ее и силой воли подвигал этими пальцами тоже. Пальцы двигались неточно, но помаленьку начинали слышать команды из мозга. Здравствуй, рука! Мы снова вместе.
