Велик был город Кассандана, велик и прекрасен, и был он первым городом людей, заложенным в Юнане, и исполнилось ко времени Ашурран девятьсот лет со дня его основания. Называли его летописцы Вечным городом, однако прошло лишь триста лет, и выросла трава на развалинах Кассанданы, и город был покинут людьми.
Но до того времени было еще далеко, и столица поражала своим величием, не только простых крестьян и провинциальных аристократов, но даже князей и правителей. Говорят, когда посольство Древних впервые появилось в Кассандане, воскликнул глава посольства: «Если бы мы знали, что люди умеют возводить подобные города, искали бы мы мира, а не войны между нашими народами!»
Ашурран, хоть и была в печали, хоть и видела уже славнейшие столицы княжеств Иршавана и таинственные города Древних, не могла не испытать восторга перед очарованием и роскошью Кассанданы. Любуясь широкими прямыми улицами, зубчатой стеной, искусно изваянными статуями, на несколько мгновений забыла она о том, что терзало ее сердце и разум.
Жители столицы были хорошо сложены, красивы и стройны, и лица их носили отпечаток довольства жизнью. Словно похваляясь достатком, носили они нарядные одежды из разноцветного шелка и прочих дорогих тканей, изысканно расшитых и украшенных; и не жалея материи, делали их многослойными, длиннополыми, с широкими рукавами, спускающимися до колен, а у иных модников — и до пола. Богат был Юнан, из всех же его земель столица была всех богаче, и даже самый последний чиновник был разодет, как щеголь, в роскошные шелка, и атлас, и узорчатую парчу. Однако немало было тех, кто носил траурные одежды, оплакивая павших в битве Аланн Браголлах, хоть прошло с того времени больше года; а пример подавал король Огинта Онидзава, не снимавший черного платья в память о погибших своих военачальниках, пуще всего горюя о Матолви по прозвищу Бычий рог.
Явилась Ашурран прямиком к королю, и король Огинта не сразу ее узнал, так она исхудала и осунулась за время странствия, а когда узнал — побледнел и сделал знак, отвращающий зло, ведь Ашурран считали погибшей.
—Разве недостаточно я скорблю о тяжких утратах, постигших народ Юнана, что понадобилось посылать мне сей зловещий призрак? — воззвал к небесам король Огинта.
—Рано вы меня похоронили, ваше величество, — сказала Ашурран, поклонившись. — Ашурран, дочь Аргамайды, не умирает так легко. Год я провела в плену у Древних и теперь знаю о них больше, чем они сами о себе знают. И если будет на то ваше повеление, поведу я войска на Древних и добьюсь победы.
