Зостра закричал, пытаясь страх свой обратить в гнев:
—Да знаешь ли ты, кто я такой? Я сводный брат фаларисского князя!
И вправду, был Зостра сыном старого князя от одной распутницы. Правда и то, что старый князь не признал сына и никогда им не интересовался, и вырос его сын первейшим прохвостом и негодяем, считающим, что его несправедливо обидели.
Ашурран того не знала, но способна была понять, что к чему. Засмеялась она и сказала:
—Верно, князь только порадуется, если я избавлю его от такого родственничка. А теперь заплати этим добрым людям и убирайся прочь.
И дождавшись, пока достанет кошелек, выпроводила его славным пинком из таверны.
Хозяйка и сын ее посмотрели на Ашурран с таким восхищением, что она чуть не залилась краской. И то верно, что нечасто прежде приходилось ей творить добрые дела и получать за это сердечную благодарность. Улыбались они ей и настаивали на том, чтобы она была их гостьей и остановилась на ночлег, потому что на дворе уже стемнело. Кеанмайр принесла из погреба свое лучшее вино, и отпраздновали они посрамление разбойников. Раньше никто не мог справиться с Зострой, был он добрый мечник, да и молодцы его не гнушались вдесятером на одного нападать.
—Рано радоваться, — сказала Ашурран. — Знаю я таких людей, они обязательно вернутся, чтобы отомстить за свой позор. И не в честном бою ударят, а из–за угла.
В эту ночь уговорились они нести стражу по очереди, не выпуская из рук оружие. Но нападения не последовало, Зостра решил выждать, чтобы ударить вернее. Все же не избежала Ашурран приключения, только было оно куда приятней. Когда несла она свою стражу в самый глухой час, спустился к ней Элата, в одной рубашке из тонкого полотна, так что соски его просвечивали из–под нее, как розовые бутоны.
—Правду ли сказала ты, что я тебе приглянулся? — спросил он, бросая на нее жаркий взгляд из–под ресниц.
—Правду, — отвечала Ашурран и без промедления поцеловала Элату в сахарные уста. — Да только не имею я привычки делить ложе с каждым юношей, который мне приглянулся. Особенно если этот юноша на меня и не посмотрел, пока я на него смотрела, и ласки свои предлагает лишь в благодарность.
—Не обижайся, больше мне по сердцу мужчины.
—Да и мне кое–кто другой больше по сердцу, чем ты.
И Элата усмехнулся лукаво, поняв, на кого она намекает. Все же на прощание сорвала Ашурран с его губ еще один поцелуй, совсем не целомудренный, ибо не в ее правилах было отказываться от удовольствия.
