Всего у Кисточкина родилось 6 детей, все дали многочисленное потомство. На девяностолетие приехали взрослые внуки с правнуками — детей получился целый школьный класс.
«
Наконец старый циркуль описывает полный круг и попадает в исходную точку. Рождество. Niсk Кistov полулежит в кресле на веранде своей виллы в Майами. Жарко. На веранду выбегают правнуки в индейских нарядах, по кругу гоняются друг за другом, оглашая окрестности индейскими боевыми кличами. Потом убегают во внутренние комнаты, снова возвращаются. Одного правнука зовут Джимми, второго, как же второго... кажется, тоже Джимми? Ник никак не может вспомнить. Условный Джимми кидает в Джимми безусловного красный пластмассовый томагавк. Томагавк попадает в лоб, Джимми безусловный начинает реветь. Прадедушка зовёт его к себе, гладит по головке. "Ну же, Монтигомо Ястребиный Коготь, не надо плакать. Индейцы не плачут". Монтигомо совсем не понимает по-русски, но плакать перестаёт. Рука Ника соскальзывает с белобрысой головы мальчика вниз, он закрывает глаза, начинает дремать и видит, как они с Петруччио на санках летят с длинной пологой горки. Ник резко крутит саночный руль, и они кубарем валятся в сугроб. "Ну и дурак ты, Кисточкин, — злится Петруччио. — Дурак и не лечишься".
«
Niсk Кistov тихо скончался в возрасте 92 лет. Похоронили его на православном кладбище у небольшой церквушки, построенной на пожертвования компании. На могильной плите было написано по-русски:
Николай Iоновичъ Кисточкинъ IV.1892—XII.1984
УЛЬРИКА
Из кирпичных осколков строить воздушные замки
Из надломленных перекрытий
Из балок, вертящихся над головой.
Веселый, бесцельный бой
Пулеметный огонь
Ап — и в дамки!
Из рваного мяса строить нового человека
Из берцовой кости
Из обрезанного "прости"
Потому что старого больше не перенести,
Потому что и без того калека.
Все маски сорваны,
И с последней сошло лицо,
Которое прежде они находили милым.
Вперед, пассажирка, беременная тротилом,
Почетный член общества безымянных творцов.
Чья-то тупая воля больше тебя не поймает —
Хотя бы даже своя. Мы более не рабы
Мы пьяные истребители каждой встречной судьбы
Нам претит осмысленность всякой борьбы
Мы красные самураи.
А города, моя девочка, это только ступени
Туда, где никто из нас больше не виноват.
Собаки ловят розовый рафинад,
Ливнем вылетающий из кофейни.
