Собирался хлеб.
Как, минуя все напасти,
Наши мужики
Сеют не во имя власти
И не вопреки.
Но во имя речки, лога,
Дольнего куста,
И, считай, во Имя Бога,
Господа Христа!
БАБЬЕ ЛЕТО
Посвистывают трясогузки,
И облаков тугие сгустки
Вдруг проливают светлый дождь,
И радостный под ним идёшь…
Даёт небесная корова
Нам молоко опять и снова, —
Дымящееся молоко,
На сердце от него легко.
Так и проходит бабье лето,
И нитка паутинки вдета
Мной в самописное перо,
И строчки — словно серебро.
Бежит неровная цепочка
Из серебра — и к строчке строчка
Ложится на прохладный лист,
И воздух — тоже серебрист.
И золотист. И листья клёна
Вновь отчеканены до звона,
И гол боярышник, а ель
Над тропкой ворожит досель.
Она наворожит нам зиму,
А ныне полную корзину
Несут опёнков и груздей,
А я так в гости жду друзей.
Пусть не дождусь я в гости друга,
Но ими вся полна округа,
Они, уже навеселе,
Меня, должно быть, ждут к себе.
* * *
Я всё реже слагаю стихи,
Брезжат в памяти дальние лица…
Видно, ветхими стали мехи —
В них вину молодому не влиться.
Всё настойчивей зов тишины,
Приучающей жить бессловесно,
И пространные речи страшны,
И лишь память одна интересна.
Только исподволь — словно по льду
Пробираюсь я к истине слепо
И чего-то нежданного жду —
Уж не грома ли с ясного неба…
Мне привычно, но тесно, хоть плачь,
В моей старой заношенной шкуре…
Тут-то вот и явился палач,
Князь в стихах, но бирюк по натуре.
Грубый гений, которым в миру
Козыряют в признаньях несметных,
Ну а он-то себя на пиру
Представляет — средь ликов бессмертных.
…Не с небес неожиданный гром,
От него не померкли бы краски, —
Это гений меня топором
От души саданул, по-крестьянски!
Ах, не надо бы мне поминать
Этот миг, первобытный до дрожи,
Но когда я уж стал помирать,
То нежданно для подвигов ожил.
Пусть стрелу, иль топор, иль пращу
В ход пускают — теперь я при виде
Встречных гениев тропку крещу
И шепчу торопливо: "ИЗЫДИ!"
* * *
Т. Х.
Весь красный, без единого листка,
Боярышник с увядшей рябью ягод…
Неведомые строки следом лягут,
И чувствую — одна уже близка.
О чём она? Об осени?.. Опять!
Но что поделать, коли нет упадка
В природе, а покой и благодать,
Которые вдыхать свежо и сладко.
Горчинка же во сладости такой
Ещё добавит прелести природе,
