Ильгет взглянула на мужа, заметила, что он отвернулся и незаметно перекрестилась. Молитву — про себя.
— Слушай, Пита... я вот все думаю. Ты ведь теперь хорошо зарабатываешь. Может, нам усыновить ребенка?
Пита глухо застонал.
— Не понимаю, зачем тебе это надо. Материнский инстинкт покоя не дает?
— Ну понимаешь, — сказала Ильгет, — мне просто скучно. Я целый день одна дома...
— Но у тебя собака есть.
Ильгет тихо вздохнула. Нет, не получается...
— Я пытаюсь работу найти, — сказала она, — но пока ничего...
— Я не знаю — ведь денег, вроде, хватает? Я тебе в чем-нибудь отказываю? Нет, я не тиран какой-нибудь, если хочешь — работай. Но зачем, я не понимаю?
— Ну если я буду работать, то накоплю, чтобы поступить опять в универ
— Ну а как ты уедешь в другой город, и отдельно будем жить, что ли?
— Да ладно, — сказала Ильгет, — еще и денег-то нет, а мы уже рядимся, что да как... Да нет, мне, конечно, все это необязательно, просто без ребенка как-то сидеть... ну правда, скучно.
Пита расстроенно работал вилкой и ножом. Ильгет лихорадочно искала тему для разговора... Но все упиралось опять или в ребенка, или в ее работу. Или в Арниса. О книгах — Питу это только раздражает, он ведь их не читает. Не о свекрови же говорить. Наконец она спросила без особой надежды:
— Помнишь, мы такой фильм смотрели еще в Иннельсе? «Бег по вертикали»... Еще с Маккелом в главной роли. Маккел, говорят, умер.
— Да? Не слышал... А что, если этот фильм идет еще где-то, мы бы могли и сходить, — заметил Пита. Ильгет обрадовалась. Взяла его за руку... И вдруг поразилась, насколько похожи его пальцы — и пальцы Арниса. Только у Арниса рука покрепче, но такие же длинные... А ведь мне руки Питы и понравились, подумала она. Да и вообще... Ильгет бросила быстрый взгляд на лицо мужа — чуть выступающие скулы, полноватые губы, и треугольный острый подбородок. Пита поймал ее взгляд.
— Ты чего смотришь? — спросил он добродушно. Ильгет провела пальцами по его щеке.
— Так... молодость вспоминаю.
— М-м... ты чего сегодня такая сексуальная? — поинтересовался Пита. Ильгет вообще-то вовсе не это имела в виду, но поддержала игру.
— А вот не скажу! — это у них был такой код для обозначения определенной деятельности. Пита вдруг нахмурился и поднялся.
— Ну, если ты хочешь... я хотел еще поработать вообще-то.
— Да нет, нет, что ты, — поспешно сказала Ильгет, — сиди, конечно.
Все изменилось. Ильгет мыла посуду и размышляла о том, что всего год назад муж ни за что не отказался бы от секса, а сейчас... Да нет, ей секса-то и не хотелось. Она вообще ведь холодная, сколько уж по этому поводу было копий сломано — но что она может сделать, ведь не нарочно она такой стала? Сейчас даже и лучше, но... правильно ли это? Что это значит? Почему такое чувство — отчуждения?
