И все-таки, стоило жить, стоило побеждать. Стоит жить и дальше. И пусть ваш славный поморский род Галушиных займет свое достойное место в пантеоне русской славы. Ты почти уже ничего не видишь. Тогда просто сиди и слушай наши признания в любви...
Твой сын
Елена СОЙНИ
МАМЕ
В мороз — подаренный цветок,
в ненастье — свет, в жару — прохлада,
из детства нашего звонок —
твой добрый смех,
за все награда.
Но редко слышу я твой смех,
а все печали и заботы,
и не находишь ты утех
во взрослых детях отчего-то.
Но жизнь, дарованная нам
тобою, столь неповторима,
и радость не проходит мимо,
так не сердись на годы, мам.
И замечала я не раз —
увижу если ранним утром
улыбку материнских глаз,
день будет светлым, будет мудрым.
Борис Сиротин «ПРОТЯЖНЫЙ ОТЗВУК РАДОСТИ И БОЛИ...»
***
Московская осень сухая
Шуршит, как кольчугой, змея.
Из кремня огонь высекая,
Чего-то всё медлит Илья.
Пожухло совсем Подмосковье,
Но луч просквозит сквозь листву,
И, хоть на душе нездоровье,
Любуюсь и, значит, — живу.
В любую плохую погоду
Надолго я здесь остаюсь
И чувствую грусть и свободу,
Ведь сестры — свобода и грусть.
А где-то пылает торфяник,
Порой не пробиться лучу...
Московской я осени данник,
Любовью и верой плачу.
ВНОВЬ ПРИЕХАЛ...
Как много перечувствовал я здесь,
Средь хвойных лап и поднебесных сосен,
Порою мне казалось: мир несносен, —
Тот отголосок слышен и поднесь.
Но больше всё же радости в душе,
Что я любил, пусть глубоко страдая,
И всё никак строкой не попадая
В тон чувству — всё какие-то клише,
Одни "люблю", "тревожусь"... я читал
Здесь Анненского — как две капли слились,
До тонкости такой подняться силясь,
Но в тон своей любви не попадал.
И всё глядел с надеждой на балкон,
На длинные железные перила,
Там влага капли тяжкие копила,
Но им был чужд слияния закон.
Так и случилось в той моей любви...
А может, это страсть была, не боле?..
Но вот приехал — и живет б крови
Протяжный отзвук радости и боли.
***
Отлюбила душа, отгорела,
И не то чтобы стала пуста,
Коль другую собой отогрела,
