Ни одна из заслуженных похвал, которые Франц расточал своему протеже, не очутилась в сей ноте случайно:
«…отмечу, он обладает весьма солидным характером и за оба года обучения получал по философии почти сплошь отличные оценки» — так в нем сказано.
И верно: среди множества абитуриентов, на памяти Франца покинувших Философские классы, воистину давно уже не было столь способного и, что не менее важно, столь трудоспособного. «Em.» — «Отл.», «Прев.» — «Отличнейший», «Превосходнейший», так непременно аттестовали Менделя и учитель, конечно же, физики — сам профессор Франц, затем профессор математики, которая в Философских классах преподавалась весьма серьезно, — господин Фукс, равно и профессор латинского языка, классической литературы, а заодно еще эстетики господин фон Канаваль. Даже на страницах, подведомственных доктору Хельцелету, который вел курс агрономии и естественной истории, курс необязательный и поэтому посещаемый Иоганном крайне нерегулярно, против фамилии «Мендель» тем не менее сплошь красовалось «em.», «em.». И лишь там, где хозяйствовал упомянутый в письме Франца профессор Витгенс, суровой его рукой были выведены единицы, то есть четверки. Через поставленный преподавателем католической философии барьер ученик почему-то никак не мог перепрыгнуть. А Иоганн Мендель вряд ли проявлял недостаток усердия в штудировании означенного предмета. Причина такого диссонанса, видимо, лежала в другом: среди остальных педагогов Ольмюцких философских классов Витгенс выделился тем, что был, «кроме того, поистине ничтожнейшим человечишкой». (Во всяком случае, такую характеристику дал профессору Ильтис.)
Быть может, Мендель, обуянный гордыней вечного первого ученика, проявил склонность мыслить самостоятельно вместо того, чтобы просто воспринимать и повторять слово в слово с благодарностью жвачку, преподносимую самим профессором. И поскольку он посмел отойти от стандарта, «ничтожнейший», впав в глубочайшее раздражение — единственный из педагогов! — категорически отказался дать Менделю при выпуске отличную аттестацию о знании своего предмета и о прилежании.
Сей пункт, видимо, существенно портил выпускное свидетельство, ибо без нужды не появилась бы в письме г-на Франца фраза: «За два года обучения получал по философии почти сплошь отличные оценки». Фраза должна была внушить: «то, что вы увидите в свидетельстве, — всего лишь помарка». Тот час за этим Фридрих Франц сообщал, что именно с профессором Витгенсом он каждый день вспоминает о высокочтимом господине прелате, писал, что Витгенс шлет прелату свои приветы, а следовательно, как бы присоединился ко всему, что написал патер Фридрих.
