— А почему?.. — начал Шамбамбукли и замолчал на полуслове. Мазукта искоса глянул на него и насмешливо фыркнул.
— Можешь договаривать, чего уж там. Ты ведь хотел спросить, почему я не могу уничтожить одних людей, а мир оставить в неприкосновенности?
— Нуу…
— Да ладно, не красней. Мне эта мысль тоже приходила в голову, но я её отверг. Сам понимаешь, глисты…
— Глисты?! — вытаращил глаза Шамбамбукли.
— Ну да, они самые. Хоть и не пушистые, а всё ж таки белые. Где им жить, если людей не станет? А потом, есть еще блохи, вши, кишечные палочки, вирусы всякие… Они, может, и не самые симпатичные твари на свете, но лично передо мной пока еще ни в чем не провинились. За что же мне им такую подлянку устраивать?
— Ты хочешь сказать…
— Да ничего я не хочу сказать! — Мазукта потянулся, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. — Шучу я, понимаешь? Шутки у меня такие. Обычный весенний паводок сегодня, вот и всё. А я тебе зайцев принес.
— Уф, — вздохнул Шамбамбукли и натянуто улыбнулся. — А я уж было подумал…
— Ерунду ты подумал, — Мазукта смачно зевнул. — А кроме того, люди тоже бывают белые и пушистые, сам знаешь.
«Вот только это ровным счетом ничего не значит», — добавил он вполголоса — но так, чтобы Шамбамбукли не услышал.
* * *
— А как ты узнаешь, когда пора уничтожать мир? — спросил демиург Шамбамбукли демиурга Мазукту.
— Очень просто. Во-первых, я могу воспользоваться своим всеведением. Но тогда меня могут обвинить в предвзятости, и будут правы. Поэтому я предпочитаю другой способ.
— Какой?
— Да самый примитивный! Я устраиваю людям экзамен. Если выдерживают — молодцы, если нет… ну, тогда не молодцы. Сами виноваты.
— А что за экзамен? — заинтересовался Шамбамбукли. — Какие там вопросы?
— Разные, — ответил Мазукта. — Смотря какой билет выпадет. Вот вчера, например, я экзаменовал один мир, двести сорок шестой вроде. Испытание было самое простое: я являлся десяти случайно выбранным людям и предлагал им исполнение любого желания. При одном условии, что сосед получит вдвое больше.
— Я не понимаю… Ну, получит, ну и что?
— Ты не понимаешь, потому что ты демиург. А люди устроены иначе, они это очень даже хорошо понимают, и им от одной этой мысли делается скверно.
— Да почему же?
— Потому что так они устроены, я же тебе уже сказал.
— Это ты их так устроил?
— Нет. А может, да. Не помню. Неважно, мы не о том говорили.
— Ах да, экзамен. Ну так что?
— Первый опрошенный долго думал, а потом попросил выбить ему глаз.
