— Красота какая! — пробормотал Шамбамбукли. — Как у тебя здорово получилось!
— Да ну, ерунда, — скромно пожал плечами Мазукта. — Детская забава. Пойдем чай пить, поздно уже.
Он наклонился, поднял плащ, на котором только что раскладывал карты, встряхнул его и набросил на плечи. Разноцветные бумажки взлетели — и с шорохом осыпались на землю — одна на другую, одна на другую…
* * *
— Пущать не велено.
— Но я по важному делу!
— Все по делу.
— Ну пойдите, скажите ему, что Я пришел.
— Я с большой буквы?
— Да.
— Не пойду. Не велено беспокоить.
— Впустить! — крикнул Пророк, которому надоела эта возня у двери. Полог отодвинулся, и в шатер вошел посетитель.
— Здравствуй.
— Ну, проходи, нечистый.
Посетитель удивленно вскинул брови, оглядел себя, понюхал подмышки и обиженно спросил:
— Почему нечистый?
— В метафизическом смысле, — хмыкнул Пророк. — Ну хорошо, проходи, Сатана. Так тебе больше нравится?
— Ты меня с кем-то путаешь, — озабоченно пробормотал посетитель.
— Да? А кто же ты тогда?
— Я демиург.
Пророк расхохотался.
— И как же тебя зовут, в таком случае?
— Шамбамбукли…
— Вот ты и попался! — радостно ухмыльнулся Пророк. — Всем известно, что имя нашего демиурга Чурмбембдактчи. Он мне сам это сказал.
— Я такого не говорил! — возмутился Шамбамбукли.
— Еще бы! Ты, исчадие ада, конечно же, не можешь произнести этого имени. Ну, попробуй?
— И попробую! Чурем… погоди минутку… как ты сказал? Чермендак… Нет, Чурембендак… дук… дакт…
— Ага, не можешь!
— Ерунда какая-то! — помотал головой Шамбамбукли. — Зачем мне повторять всякую чушь? Это же я — демиург!
— Разумеется, именно так ты и должен говорить. Ты же, Сатана, великий искуситель. Но меня не обманешь.
— А я и не обманываю!
— Ну разумеется, — улыбка Пророка стала откровенно глумливой.
Шамбамбукли насупился.
— Я демиург.
— Ой, перестань, — отмахнулся Пророк. — А то я не видел демиурга! Он явился мне во сне, могучий и прекрасный, его голос был подобен колокольному звону, а на голове его был золотой венец…
— Ну и чем я виноват, что тебе снятся такие дурацкие сны?
— Это было пророчество! — нахмурился Пророк.
— Я могу надеть золотой венец, если это для тебя так важно.
— Поздно.
Шамбамбукли вздохнул.
— Ладно. Как бы меня ни звали — может, ты все-таки выслушаешь, что я хочу тебе сказать?
— Нет, — помотал головой Пророк. — Даже и не подумаю. Мне нет дела до твоих лживых речей.
— А зачем же ты велел меня впустить?
— Исключительно для посрамления.
— Хорошо, можешь посрамить, только сперва выслушай.
