- Увы, миледи.
- Мне необходимо сейчас же поговорить с мистером Бэзилом.
- Мистер Бэзил уже уехал.
- Так рано? Не сказал куда?
- Сказал, миледи, но я забыла. Куда-то в Африку, кажется.
- Какая досада, он был мне сегодня очень нужен.
В одиннадцать часов от сэра Джозефа Маннеринга принесли корзину цветов, в полдень леди Сил отправилась на заседание комиссии и только через четыре дня обнаружила пропажу браслета с изумрудом - однако к тому времени Бэзил был уже далеко.
Кройдон, Ле-Бурже, Лион, Марсель; серенький, ветреный день; по окнам хлещет, растекаясь тонкими струйками, нескончаемый мелкий дождик; к вечеру гул пропеллера стихает; под ногами пропитанный влагой дерн; всю дорогу, от аэродрома до гавани, сильно пахнет влажным кустарником; на набережной ряды побитых ветром пакгаузов, мальчишка-вьетнамец драит палубу; угрюмый стюард: "Отплываем только завтра... распределением кают занимается сommissaire[10]... сейчас он на берегу... когда вернется - неизвестно... багаж оставить негде... багажное отделение закрыто, ключ у соmmissairе... попробуй оставь его на палубе - украдут... спасибо (прячет двадцать франков в карман)... можете положить чемоданы в одну из кают, там их никто не возьмет... да. ключ у меня... конечно, присмотрю, не беспокойтесь"; обед в Верденском ресторане; Бэзил наедине с бутылкой отличного бургундского.
На следующий день после полудня немецкий трофейный пароход, старая, уродливая посудина, наконец отплыл; с утра до ночи в баре на палубе играют на скрипке и на пианино два маленьких человечка в пальто из альпака; второй завтрак - в двенадцать, обед - в семь; красное алжирское вино; на десерт - сморщенные, в крапинку яблоки; в маленькую кают-компанию набились дети; в курительной комнате играют в карты французские колониальные чиновники и плантаторы. Большие пароходы в Матоди не останавливаются. За обеденным столом Бэзил говорит не закрывая рта на безупречном французском языке, по вечерам ухаживает за мулаткой с Мадагаскара; вскоре, однако, и мулатка, и пароход ему надоедают, за обедом он сидит с надутым видом и читает книжку, жалуется капитану, что газетам нельзя верить, часами валяется на койке у себя в каюте, дымит манильской сигарой и пялится на трубы под потолком.
Из Порт-Саида он отправил Соне несколько неприличных открыток, за бесценок продал индийскому ювелиру материнский браслет, познакомился в баре "Истерн иксчейндж" с инженером из Уэльса, на глазах у изумленного египетского полицейского с ним подрался и на следующее утро, заметно повеселевший, вернулся на пароход за несколько секунд до поднятия трапа.
