- Гуляйте, ребята, - добавил он по-английски. - Сегодня ваш день. Развлекайтесь вволю. А мне первым делом надо бы почистить перышки да заморить червячка.
Генерал подъехал к отелю "Азания". Здание было погружено во мрак, ставни наглухо закрыты, двери заколочены. Двум денщикам главнокомандующего объединенными усилиями удалось взломать дверь, и Коннолли проник внутрь. Даже в лучшие времена, когда в Матоди из Европы дважды в месяц приплывал пароход и европейские туристы веселой гурьбой бродили по городу, у "Азании" был угрюмый, неприветливый вид. Сегодня же генерал Коннолли, который в одиночестве прошелся по пустым, нежилым комнатам, почувствовал себя здесь заживо погребенным. За прошедшую ночь все, что только можно было вынести из комнат и снять со стен, было снято, вынесено и тщательно куда-то припрятано. По счастью, единственная имевшаяся в наличии ванна сохранилась, и Коннолли решил незамедлительно ею воспользоваться, приказав своим денщикам накачать воды и распаковать чемоданы. Спустя час генерал вышел из ванной в весьма мрачном настроении, однако чистый, бритый и вполне прилично одетый. Из отеля Коннолли отправился в форт, где на башне в неподвижном воздухе тряпкой повис императорский флаг. Жители домов, расположенных за крепостной стеной, также не подавали никаких признаков жизни: никто его не приветствовал, никто не оказывал сопротивления. По улицам, прижимаясь к стенам, крались мародеры, а прямо перед ним из сточной канавы внезапно выпрыгнул какой-то перепуганный индиец и, точно заяц, перебежав дорогу, скрылся. Только в доме миссионера генералу удалось кое-что разузнать про императора. Когда Коннолли подъехал к миссии "белых отцов", он увидел в дверях канадского священника, здоровенного детину с окладистой бородой малинового цвета, в белой сутане и широкополой соломенной шляпе, который, схватив за волосы бригадного старшину императорской гвардии, тряс его изо всех сил. Заметив приближение генерала, преподобный отец, продолжая одной рукой крепко держать старшину за черные вихры, а другой вынув изо рта манильскую сигару, радушно помахал Коннолли и сказал:
- Привет, генерал. С победой вас. Заставили вы нас тут поволноваться, ничего не скажешь. Этот тип случаем не из вашей армии?
- Да, вроде бы. Что он натворил?
- И не спрашивайте. Возвращаюсь после мессы, а этот мерзавец уплетает мой завтрак. - Последовал страшный удар, и бригадный старшина приземлился на другой стороне улицы. - Еще раз увижу, что-то-то из ваших ребят околачивается возле миссии, - шкуру спущу. Когда войска входят в город, всегда творится черт знает что. Помню, во время восстания герцога Джапета эти негодяи забрались в инфекционную больницу и насмерть перепугали медсестер.
