- Притормози, не все сразу.
- Э… где ты родился?
- В Румынии.
- Где же твой румынский акцент?
- В Румынии и остался. Мы постоянно путешествуем.
- Ты когда-нибудь ходил в школу?
- Нет. У меня всегда был домашний учитель.
- Какой у тебя любимый цвет?
- Черный.
Я вспомнила миссис Сварлиш, выдержала паузу и спросила:
- Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
- Ты хочешь сказать, что я недостаточно вырос?
- Это вопрос, а не ответ, - с напускной строгостью сказала я.
- А ты кем хочешь быть? - спросил он.
Я уставилась в его глубокие, темные таинственные глаза и прошептала:
- Вампиром.
Он посмотрел на меня с любопытством и, похоже, с беспокойством, а потом рассмеялся.
- Ну и шутки у тебя!
За этим последовал новый пристальный взгляд и вопрос:
- Рэйвен, а зачем ты тайком пробралась в наш дом?
Я смутилась и отвела взгляд. Джеймсон подкатил на тележке сладкое. Он зажег спичку, и над десертом вспыхнули язычки пламени.
- Фламбе! [10] - объявил дворецкий, и как раз вовремя.
Александр сказал Джеймсону, что мы закончим ужин во дворе.
- Надеюсь, ты не боишься темноты? - спросил он по пути в ветхую беседку.
- Боюсь? Да я только в ней и живу!
- Я тоже, - с улыбкой сказал он. - На самом деле только во тьме и можно как следует рассмотреть звезды.
Он зажег оплывшую свечу.
- Ты приводишь сюда всех своих подружек? - спросила я.
- Да. - Он рассмеялся. - И читаю им при свете свечи. Что бы ты хотела послушать, «Функции и логарифмы» или «Культура групповых меньшинств»? - спросил он и указал на стопку учебников, стоявшую на полу.
Я расхохоталась.
- Луна такая красивая сегодня вечером, - сказал он, устремив взгляд к небу.
- Это наводит меня на мысль об оборотнях. Как ты думаешь, может человек превратиться в животное?
- Запросто, если с ним правильная девушка, - со смехом ответил он.
Я придвинулась к нему поближе. Лунный свет мягко освещал его лицо. Он был красив. «Поцелуй меня, Александр. Поцелуй меня сейчас!» - подумала я, закрыв глаза.
- Но у нас впереди целая вечность, - неожиданно сказал он. - А сейчас давай любоваться звездами.
Он поставил мисочку с десертом на уступ, задул свечу, и я быстро схватила его руку. Рука у него была совсем не такая, как у Тревора или хилая лапка Билли. Она оказалась самой лучшей в мире.
Мы лежали на траве, мечтательно глядя на звезды и держась за руки. От его руки исходило тепло. Я чувствовала колючие лапки паучка, изображенного на колечке.
Мне хотелось целоваться, но он просто смотрел на звезды.
