- Врачи систематически не доливают нам лекарства, у них руки по плечи в нашей крови, я сам видел, как главврач на пороге таблетками торговал, если кто в этом сомневается, бегите на левую сторону баррикады, я стану по нему плевать!
- Плевать, плевать, плевать, - закричали все вокруг и потребовали немедленно начать это мероприятие.
Вдруг все смолкли и выжидающе посмотрели на тихого больного, который не заставил себя долго ждать и первым плюнул в пугающую темноту.
- Я попал, я попал, - не своим голосом заорал тихий больной, и громкие плевки остальных больных торопливой очередью поддержали вожака.
Ну, примерно через час, кончилась слюна, и все загрустили.
В это время из соседнего помещения буквально на ощупь к больной палате крались врачи, чтобы помочь депрессивным больным пережить пугающую темноту.
- Все, не успели, - охнула интеллигентная врачиха, наступив на полу на что-то мокрое и склизкое, - это кровь, ох, ужас, ох, уже что-то случилось.
- Это сопли, - авторитетно отозвался главврач, который первым лизнул скопившуюся на полу жидкость, и уже потом уперся грудью в баррикаду из кроватей. В его лечебной практике больничные кровати никогда не громоздились таким ужасом друг на друга, и потому он впервые в жизни поставил неправильный диагноз:
- Они, видимо, без нас в космонавтов играли и прыгали с кроватей прямо в небо. Надо осмотреть потолок, может, кто и прилип там.
- Они нами ма-ни-пулируют, - почти выговорил тихий больной и из последних сил плюнул через баррикаду.
- Не-а, - засомневался главврач, - они в какую-то другую игру болеют.
В этот момент стройный залп отдохнувших плевков накрыл делегацию врачей и обратил в бегство самых брезгливых.
- Вы во что спорите, - главврач обиженно утерся краем белеющего халата, и нащупал в кармане единственный заправленный шприц.
- Мы за честную номинацию нашего бреда и жюри из нас же, которое станет порядочней, потому что должно.
- Согласен, - отозвался главврач, стараясь по голосу опознать зачинщика и нанести единственно верный укол, - пусть самый главный из вас лезет ко мне через кровати для переговоров.
- Хкм, - сообразил самый тихий больной, - главврач не разбирается в литературе, и теперь из всех нас ничего не получится. В смысле, мы не сможем стать писателями в этой палате, а в другую палату мы принципиально не полезем. Это наше все, к которому мы душой прилипли, и не до конца здесь наплевались.
