Под Нери 2-й драгунский гвардейский полк и батарея «Л» конной артиллерии вывели своих лошадей на водопой. Утро стояло туманное, но сквозь туман на расстоянии примерно 700 метров один офицер заметил, что с вершины низкого холмика на англичан смотрели три всадника. Это были разъезды германских офицеров-наблюдателей, управлявших огнем двенадцати пушек. Не успели британцы узнать, в чем дело, как наскоро установленные пушки стали стрелять по ним шрапнелью прямой наводкой. Эти двенадцать пушек извергали свои снаряды в упор в расстроенный английский бивуак. Произошло страшное смятение и свалка. Много людей и лошадей было убито и ранено, три пушки подбиты. Нападение было так неожиданно, что поражение начало принимать размеры катастрофы. Отряд германской кавалерии сопровождал пушки, и его ружейная пальба усилила сумятицу в рядах англичан.
Британцы не могли поставить пушки на передки, так как перепуганные лошади разбежались. В результате вышли из строя еще две пушки батареи «Л». За короткий промежуток времени остались в живых только двое солдат, причем оба были покрыты ранами и теряли последние силы. Но борьба продолжалась. Обстреливая своих крагов, они укрывались позади пушки с фунтовыми снарядами; одна пушка против двенадцати на расстоянии почти прямого выстрела!
Несколько германских пушек замолкло. Эти двое храбрецов не могли сделать большего. Boвремя подоспели резервы. Через две-три минуты неприятель бросил свои пушки. Я помню, что мы захватили восемь пушек; около двадцати немцев, мертвых и раненых, лежало вокруг них.
Но что было бы, если бы весь кавалерийский корпус фон дер Марвица произвел атаку, как это предполагалось? Было дано «неверное распоряжение», в противном случае атака была бы произведена: За это «неверное распоряжение» британская армия должна быть благодарна только одному человеку, и этот человек — покойный Стюарт, сотрудник разведки.
Глава XXII
История одного довоенного разведчика
Моя книга была бы неполной, если бы я обошел молчанием деятельность одного разведчика, работавшего до войны и пользовавшегося методами, чрезвычайно характерными для преобладавшей тогда в военных кругах Центральной Европы секретной работы.
Эта история заимствована из новейших источников. Рассказ ведется от имени одного высокопоставленного германского офицера, который был начальником германской контрразведки во время войны, — полковника Вальтера Николаи. Его мнения о шпионской работе являются самыми авторитетными из всех, которые когда-либо были высказаны с неприятельской точки зрения.
