Бросив взгляд, он обнаружил, что женщины нет у стола. Осмотревшись, Берольд заметил ее у одной из колонн. Незнакомка стояла одна, продолжая жевать виноград. (Эта ярко-пурпурная гроздь поневоле бросалась в глаза, контрастируя с мрачными красками траура и привлекая внимание.) Люди сновали вокруг, но никто не пытался приблизиться к ней, обменяться двумя-тремя фразами. Ее как будто не видели, но незнакомка совсем не спешила уйти. Поняв, что забрела не туда, она все же на что-то надеялась.
– А почему бы и нет? – вдруг подумал Берольд, продолжая разглядывать женщину. – Может, немного развлечься?
И он пошел к ней. Звероящер не думал, чего добивается, он хотел лишь присмотреться к загадочной гостье поближе, услышать опять характерный акцент, взволновавший его. Непонятная смелость, с которой она села к столику с «каплями», была хорошим предлогом продолжить общение, не опасаясь, что женщина вдруг потеряет сознание или закатит скандал.
Когда Берольд подошел, незнакомка не вздрогнула, не отшатнулась, а лишь удивленно взглянула.
– Жалеете денег? Хотите теперь отыграться? Не выйдет, – сказала она, прежде чем Звероящер открыл рот. – Я больше не буду играть.
– Не хочу, – усмехнувшись, ответил Берольд, постаравшись не выдать, насколько его удивили слова. – Идем ближе к оркестру.
– Зачем?
– Танцевать.
– Не танцую. Вообще.
«Как за столиком! Skervit… Fliss… Arbitles… Тот же тон, тот же вызов… Такой же напор, пресекающий даже попытку отвлечься от правил игры,»
– вдруг подумал Берольд.
То, что этот сверкающий щит леденящего холода может быть самозащитой, вообще не пришло ему в голову.
– Хочешь добиться признания собственных прав у Властителя? – прямо спросил он ее.
Незнакомка опять посмотрела Берольду в глаза. Почему-то он ждал, что она умоляюще скажет: «Хочу,» а, быть может, вообще: «Помогите мне!» Но она лишь усмехнулась почти точно так же, как он, а потом положила ладонь на протянутый локоть. Взгляд черных глаз женщины стал зол и весел.
– Что, танец подходит для тайной беседы куда лучше темных углов, у которых есть уши? – как будто шепнул этот дерзкий, блистающий взгляд, и Берольд ощутил, как по телу прошла волна наглых мурашек. Они поползли по рукам, по спине и по шее, тревожа, дразня и волнуя. (Берольд успел позабыть, когда чувствовал что-то подобное.) Сдавленный вздох пролетел по толпе, пары замерли, когда они вошли в круг, но испуг пораженных танцоров ничуть не смутил его спутницу. (Ящеру вдруг показалось, что ей даже нравится эта реакция.) Берольд не думал о том, что вокруг все уже обсуждают, чем кончится вечер.
