— Нет, я не курю.
— Я могла бы с вами согласиться, но ведь он пригласил и других женщин.
— В сорок пять лет жизнь мужчины только начинается, — напомнил Дронго слова, сказанные ею несколько минут назад. — У него было не так много женщин, как вы думаете. Хотя, может быть, вы правы — их было так много, что он несколько запутался. Кроме вас, в его жизни были еще две женщины, встречи с которыми он хотел вспомнить. Эти встречи были для него очень важны.
— Приятнее быть одной из трех, чем одной из многих, — саркастически заметила она. — Кто эти женщины?
— Он хотел вас друг с другом познакомить. Устроить этакий вечер воспоминаний. Один раз в миллениум, как он говорил. Собрать вас, чтобы вспомнить лучшие страницы собственной судьбы. По-моему, идея несколько эксцентричная, но у каждого человека есть свои эстетические категории.
— Может быть, яд положила одна из этих женщин? — предположила Оксана Григорьевна. — Она могла узнать, что Халупович готовится встретиться с другой женщиной и приревновать его к сопернице.
— К какой сопернице! Он не виделся с ними больше двадцати лет. Встретив на улице, они бы его не узнали.
— И выходит, что я единственная подозреваемая?
— Не думаю, что единственная.
Она оценила его тактичность. Пожала плечами. Потом отвернулась к окну. Очевидно, она обдумывала ситуацию.
— В любом случае, — наконец произнесла она, — глупо что-либо скрывать. Нужно поехать в прокуратуру и рассказать все как есть, чтобы избежать ненужных осложнений. Я думаю, мне поверят, хотя неприятности мне, конечно, не нужны.
И в этот момент, словно услышав ее слова, зазвонил телефон. Дронго подошел к телефону, поднял трубку.
— Это я, — услышал он торопливый голос Трошкина, — звонил Эдуард Леонидович. Он задерживается в прокуратуре. Просил его извинить. Если хотите, мы отвезем вас в наш офис. Вы уже закончили разговор?
Оксана Григорьевна лучше других понимала сложность положения, в котором оказался ее бывший знакомый. Именно поэтому она настояла на совместной поездке в офис Халуповича. По дороге туда она молча смотрела в сторону. И только когда машина уже подъезжала к зданию, вдруг спросила Дронго:
— Он, наверное, женат?
— Такие вопросы лучше задавать непосредственно Эдуарду Леонидовичу, — посоветовал Дронго.
Сидевший за рулем Миша чуть обернулся, но не произнес ни слова. За их автомобилем следовала машина Трошкина.
— Понятно, — усмехнулась она. — Он и здесь мне соврал. Сказал, что до сих пор не женат. А я, дура, ему поверила. Подумала, что он действительно живет один. Похоже, это была его квартира для свиданий.
