Процесс обучения описывать не стану, могу сказать лишь, что свой диплом я написал за три дня, 15 июня 1989 года я за 15 минут защитил его, получив отличную оценку, и покинул стены этого заведения, имея на руках повестку на 16 число.
Никаких особых проводов не было, просто я оделся во что попроще, но так, чтобы не выглядеть бомжем (кстати, тогда и слова-то такого не было), встал с утра пораньше, взял вещмешок, в который добрая матушка напихала всякого съестного добра и всего, что был указано в повестке, и в сопровождении друга Юры, которому призыв грозил только осенью, направился в сторону районного военкомата. Там меня и еще с десяток таких же несчастных встретили с распростертыми объятиями, отобрали паспорта, вручили военные билеты, а затем отвезли на «Рафике» в «обезьянник» — центральный областной призывной пункт, располагавшийся в мрачных казематах Астрономического бастиона, построенного еще немцами. Настроение было, мягко говоря, хреновое. Неизвестность не то чтобы пугала, но было неприятно. Хотя особых поводов к тому вроде бы и не было. Я точно знал, что приписан к некой команде-51 (что это такое, убей Бог, не знаю), по данным разведки, всех, кто попал в эту команду должны были быть направлены в учебку связистов в город Запорожье, что меня вполне устраивало. Кроме того, 5 лет своей жизни я провел в военных городках, ибо мой отец в свое время был направлен служить в группу советских войск в Германии вместе с семьей, так что армейские дела я знал не по передаче «Служу Советскому Союзу». Мальцом я с утра до вечера пропадал в казармах, автопарках, всевозможных радиомастерских, каптерках, где жизнь бурлила нешуточно. Знай бы мой папаша, сколько через мои руки прошло всевозможных боеприпасов, взрывчатых и горючих штуковин, его безусловно хватил бы кондратий. Однако я щадил нервы своих родителей и старался избавить их от некоторых подробностей своей жизни вне дома. Один раз, правда, был прокол, когда в моем диване был случайно обнаружен «схрон» из полцинка автоматных патронов, но я сделав невинные глаза, заявил, что «случайно нашел их на свалке». Патроны были изъяты, а я никогда больше не делал тайников дома.
Однако, вернемся к нашим баранам: нас привезли к воротам «обезъянника», где провели в комнату, в которой нас ошмонал какой-то прапор, затем мы попали на медкомиссию, интересно зачем? Вроде бы уже штуки три медкомиссии было пройдено до того. На медкомиссии было выяснено, что все мы годны, как ни странно, к выполнению священного долга каждого советского гражданина, после чего нас отвели к месту проживания — мрачное сырое помещение с низкими сводчатыми потолками и окнами, забранными решетками, все заставленное топчанами. Здесь нас приветствовали такие же как и мы, на вопрос одного из нашей команды «Ну что, мужики, жить-то здесь можно?» один из «старичков» ответил без энтузиазма «Можно…. Если не сдохнешь…..».
