куда как сподручнее, главное - глаза не закатывать", - сказал
Поручик Ржевский, доставая очки из унитаза.
II (#5 - Букин)
В полковом сортире царило оживление, какого здесь не бывало с тех
славных дней, когда на стенах третьей кабинки писАли знаменитую
переделку "Евгения Онегина". Но сегодня было совсем другое.
Сегодня Ржевский показывал фокусы.
- Водку! - рявкнул Мордобоев, и Ржевский, улыбаясь, вынул из
унитаза бутылку "Столичной" и вручил ротмистру.
- Часы, - скромно попросил Одоевский, и поручик, не меняя улыбки,
извлек из унитаза требуемое. Более того: часы были как две капли
воды похожи на те, что пропали у Одоевского третьего дня.
- Карты! Сникерс! Презерватив! Саблю! - Заявки сыпались со всех
сторон. Ржевский едва успевал удовлетворять желающих.
Вдруг общий хор прорезал голос молчащего ранее Дубровского:
- Пьера Безухова!
В сортире сразу стало тише. Лицо Ржевского вытянулось.
- Но позвольте, это невозможно! В унитазе, пардон-с, труба узкая,
он не пролезет...
- Пье-ра! Пье-ра! - скандировали гусары.
- Ну что ж... Раз вам так угодно... Только уж не обессудьте, по
частям-с, - сказал Ржевский, доставая из унитаза очки.
III (#13 - бен Аавром)
"Доктор, я же Вам обьяснял: это - бисеринки с бюстгалтера,
который я третьего дня на спор съел, не снимая, с mademoiselle
Лопухиной. А Вы заладили, - "яйца глистов, яйца глистов!". Зря
окуляры свои только намочили..." - сказал Поручик Ржевский,
доставая очки из унитаза.
ТУР 6 - "...и, призадумавшись, поручик добавил: "Ах, мадам Тюссо, мадам Тюссо... золотых рук мастер..."
I (#13 - Шанидзе)
"Досточтимый господин поручик!
Слава о небывалых размерах полового органа удовлетворения
плотских желаний Вашего благородия дошла до берегов метрополии
Великой Британской Империи. Ввиду чрезвычайной необычности и
потенциальной ценности сего феномена для воспитания грядущих
поколений, указом Их Императорского Величества короля Георга IV,
Вам назначается гонорар в 50,000 фунтов стерлингов за
предоставление макета вышеозначенного органа в распоряжение Мадам
Тюссо для создания восковой отливки оного..."
Строки эти из письма, полученного давеча, то и дело всплывали в
голове Ржевского, хлопотавшего над ванночкой с гипсовым
раствором.
"Пятдесят тысяч... Это очень кстати... Можно будет нанять
художника, чтоб замазал неприличное слово на портрете Матушки
Императрицы кисти Брюллова, что висит в собрании", - думал
поручик, обматывая свой член бинтом - точно по инструкции,
