Волк посмотрел на Лань одобрительно, ласково шлепнул по крупу и пообещал купить ей шубу.
На следующий день он специально искал Синюю Птицу на всех ветках, чтобы сказать ей всю правду прямо в глаза. Нашел — и сказал.
— А что такое феминистка? — испугалась Синяя Птица. — Это заразно? Здесь что, эпидемия? Почему меня никто не предупредил? А! Я поняла! Это ты разносчик феминизма!
Ну, и что на такое обвинение можно ответить? Естественно, Волк ничего и не ответил.
Вечером его молодая Лань очень ему сочувствовала, попутно возмущаясь поведением наглой Синей Птицы.
— Она просто старая курица, — говорила Лань и нежно гладила Волка по шерсти. — Она же не захотела тебе телефон давать? И портрет свой не захотела дарить. А потому что просто старая курица без перьев, вот и все! Вот ведь я сразу и телефон, и фотокарточку — пожалуйста! Мне скрывать нечего!
Волк подумал, подумал, и согласился. Действительно, чего ломаться-то, если на это нет веских причин? Наверняка старая курица, да еще и блондинка, да еще и феминистка, да еще и… Ну, наверняка там еще масса каких-нибудь скрытых пороков.
На следующий день он пришел в лес даже в несколько приподнятом настроении. Стал лазить по всем веткам и спрашивать всех встречных-поперечных:
— Никто курицу не видел?
Все говорили, что не видели никакой курицы, только ученый Попугай закричал на весь лес с ужасающим акцентом:
— Курица не птица! Куры дуры! Летать не умеют! Весна идет, а они летать не умеют! Идиот! Иди на!..
Волк не очень любил ученого Попугая, и очень может быть, что, как всегда, не стал бы прислушиваться к его словам, но тут проснулась Осиновая Колода, услышала знакомое слово и, пока никто не опередил, поспешила высказать свое веское мнение:
— Однозначно, — важно сказала она. — Семь раз отмерь, один раз отрежь. Баба с возу — кобыле легче. В гостях хорошо, а дома лучше. Или я не права?
Волк обдумал слова Осиновой Колоды и согласился, что она кругом права.
В этот день перед возвращением он сначала позвонил домой и спросил у Лани, не надо ли зайти в магазин, купить чего-нибудь вкусненького.
— Ах, — сказала Лань. — Какой ты заботливый! Я тебя безумно люблю и во всем доверяю твоему вкусу. Купи что хочешь, только шампанское пусть будет французское, шуба норковая, а колечко — с бриллиантом. Ну, ты ведь и сам все знаешь, потому что очень умный.
— Это да, — согласился Волк. — Это ты правильно говоришь. И ты тоже того… ну, не очень дура. И это… ты бы перекрасилась в брюнетку, а?
