— Небеса молчат, — тихо сказала Афра. — Не с них сойдёт тот, кто возвестит истину. Из тёмной бездны поднимется Светозарный.
— Да, — говорила Ортруда, — Демиург утаил от нас истинное знание. В сокровенном своём единстве заключив всё ведение и всю мудрость, на неведение он обрёк нас, предал нас мукам отчаяния и нищеты духовной, томлению нестерпимому. Из земли, из красной глины, как и первый человек, восстал утешающий, мудрый Змий. Он хотел открыть людям истинное знание, — и они испугались, и не отстояли своего рая, и робко бежали во тьму. Афра, во мне пламенная душа, и я хочу говорить с громами, и в шуме бурь утвердить мою державную волю.
— А ты не боишься, Ортруда? — искушая и улыбаясь радостно, спросила Афра.
Ортруда повернулась к ней. Смотрела на неё внимательно. Говорила тихо и задумчиво, словно взвешивая каждое слово:
— Боюсь? Может быть. Но и над страхом есть победа. Я побеждаю всегда. Бессильный лежит мир перед моею мыслью. Вечное есть противоречие между моею свободою и роковою необходимостью, которой подчиняется косный мир. Но пусть люди на этой земле остаются во власти законов и долга, — я возношу мою жизнь в мир моей верховной воли.
Горя восторгом и улыбками, воскликнула Афра:
— Ортруда, или ты не знаешь, что в тебе самой обитает Светозарный, которого ты призываешь! Земным образом светлого духа стоишь ты передо мною, Ортруда, и за то я люблю тебя нежно и преданно, и мне сладко целовать край твоей одежды. Ты прекрасна, — ты прекраснее всех живущих на земле, и недаром он, тот, которого ты так безумно и так напрасно любишь, недаром он называет тебя Дульцинеею, прекраснейшею из всех дам. Ты сама знаешь, как ты прекрасна и очаровательна, — ты это знаешь, ты любишь откровенные, правдивые зеркала, ты любишь и зыбкие отражения в поверхности спокойных вод.
Афра склонилась к ногам Ортруды, и целовала её белые башмаки. И, улыбаясь нежно, Ортруда подняла её, и сказала:
— Сладкие и безумные говоришь ты слова, Афра. Ты истощаешь для меня всю свою нежность, — и что же у тебя останется сказать твоему милому?
— Любовь рождает слова неистощимо, — ответила Афра.
Бледным светом вспыхнул тёмный покой, — вдали сверкнула первая молния. Долгие и медленные прошли секунды, — и донеслось далёкое рокотание грома. Радостное возбуждение, как всегда во время грозы, опять охватило Ортруду. Она торопливо простилась с Афрою, и ушла к себе.
Под лёгкою рукою Ортруды повернулись бесшумно бронзовые выключатели, заискрились огранённые покровы электрических весёлых лампочек, стало весело, нарядно и уютно в просторной опочивальне, и было странно слышать в ней возрастающие за стеной голоса яростной бури. Ортруда позвонила. Ловкая молодая девушка проворно и безмолвно раздела Ортруду, откинула одеяло её постели, переложила со столика у окна на столик у кровати начатый роман, и ушла.
