— Иди, — коротко сказал старший красавице. Она вышла из-за скалы, и осмотрелась. Невдалеке за деревом виднелась чья-то полуспрятанная фигура.
Молодая женщина догадалась, что это офицер, махнула белым платком, и пошла к нему.
Лансеоль шёл за нею, сжимая в руке рукоять обнажённого кинжала. Старый контрабандист крикнул:
— Только что заметишь, сейчас же всади ей нож между лопаток.
— Знаю, — коротко ответил мальчишка, и она почувствовала на своей шее его близкое, горячее дыхание.
Офицер увидел платок, которым ещё раз взмахнула молодая женщина, и вышел из-за своего прикрытия. Он всмотрелся в остановившуюся за несколько шагов от него красавицу, и на лице его изобразилось чрезвычайное удивление и взволнованность. Машинальным движением человека, впитавшего в себя привычки военной дисциплины, он вытянулся, и приложил руку к околышу своей форменной чёрной шляпы с оранжевым галуном: он узнал королеву Ортруду. Улыбаясь, Ортруда приложила палец к губам, и потом сказала:
— Капитан, подойдите ко мне. Капитан молча повиновался. Королева Ортруда сказала:
— Я вижу, вы меня узнали. Но не говорите об этом, и не трогайте этих добрых людей. Сегодня они переносят вещи с моего позволения, и я сама внесу за них пошлину. А теперь уведите ваших людей, дорогой капитан. До свидания, желаю вам счастливого пути.
С застывшим на лице выражением тупого недоумения капитан отправился исполнять волю королевы. Послышались слова команды, и скоро солдаты, уже не таясь, спускались в долину.
— Отчего мы уходим? — спросил молодой лейтенант.
— Так хочет королева, — досадливо отвечал капитан.
— Королева! — с удивлением воскликнул лейтенант.
— Ну да, она была там, — сказал капитан. — Но вы об этом никому не говорите. Хорошие дела, нечего сказать!
Королева Ортруда, весело улыбаясь, вернулась к контрабандистам. Лансеоль шёл за нею, и ошалелыми от удивления глазами засматривал в её лицо.
— Видите, добрые люди, — сказала Ортруда, — я сделала, как обещала. Солдаты ушли. Сегодня не вернутся.
Контрабандисты, дивясь, переглядывались и перешёптывались. В их глазах отражалось выражение суеверного страха. В горной тишине живописною группою стояли они четверо, и опять королева Ортруда невольно залюбовалась Лансеолем; он глядел на неё глазами, в которых пылало тёмное пламя юной влюблённости. Она спросила его тихо и торжественно:
— Милый юноша, ты знаешь, кто я? Черноглазый красавец отвечал простодушно:
— Ты — добрая волшебница, или фея этих гор.
