В пятницу около шести, она пришла в офис и застала Чака Льюиса, как раз подвергавшегося яростной атаке.
— Мисс Бранд, я невероятно рад видеть вас. Там на вашем столе кипы кассет с посланиями от Квентина Уарда. — Видно было, как по нему пробежала дрожь. — Это совершенно невыносимый человек. Он ни за что не хотел верить, что вас нет в офисе, и угрожал мне всяческими страшными расправами, если я не скажу, где вас найти. Естественно, я проигнорировал его. У нее на губах появилась улыбка.
— Это частица его очарования. — Обведя взглядом приемную, она нахмурилась. Образцово аккуратная и чистая комната превратилась непонятно во что: из ящиков и стеллажа торчали папки, корзина с исходящими документами была битком забита, а со входящими — пуста, кассеты и пленки в беспорядке валялись практически повсюду.
Стефи обнаружила, что ее собственный стол был даже в более худшем состоянии, чем в предыдущий вечер. Да и весь кабинет выглядел так, будто по нему нанесли бомбовый удар. В тот момент, когда она складывала в дипломат нужные документы, зазвонил телефон. Она знала, что это Квентин.
Глубоко вздохнув, она подняла трубку.
— Алло!
— Стефи! Наконец-то! Я уже с ума схожу, разыскивая тебя! Я страшно беспокоился за тебя. Оставайся там, я сейчас же приеду! Я…
— Квентин, подожди минутку, пожалуйста. Выслушай меня.
Она слышала в трубке его тяжелое дыхание.
— В первый раз я боюсь слушать тебя.
Эмоции бурлили в ней, но Стефи знала, что ей надо сделать и что сказать. Не испытывая сомнений в правильности принятого решения, она также понимала, что не обладает достаточной храбростью для встречи тет-а-тет.
— Квентин, я люблю тебя очень сильно, и ничто не заставит меня разлюбить тебя.
— Мне слышится слово «но». Стефи, я хочу видеть тебя, обнимать тебя и целовать.
— Нет! — Слово с болью отдалось в ее сердце. — Послушай меня, пожалуйста. Я много думала о тебе и обо мне, и о Робе. Твой сын важен для нас обоих, и мы не можем причинять ему боль.
— Что… что ты хочешь сказать? — в его голосе чувствовалось огромное напряжение.
— Я боюсь, что с Робом случится что-то страшное, если он все о нас узнает. Ты и сам знаешь, насколько у него хрупкая душа. Его самолюбие и душевное равновесие слишком важные вещи, чтобы нанести по ним такой сокрушительный удар.
Она заморгала и посмотрела на вазу, алые бутоны уже начали темнеть, а лепестки сворачиваться.
— Не думаю, что нам надо встречаться.
Стефи буквально сползла в кресло. Произнеся эти слова вслух, она почувствовала, какой удар нанесла себе.
