С тех пор Равенсбург понял, какие шансы открываются перед человеком, действительно разбирающимся в своеобразном характере мышления японцев. Тот, кто умел пользоваться их нелогичностью и был достаточно хладнокровен для того, чтобы проникнуть через щели, оставляемые их чрезмерным рвением, встречал здесь в разведывательной работе, наверное, меньше трудностей, чем в Европе, где тщательно охранялись наиболее важные объекты и тайны. Он был убежден, что большинство ценной информации, которую добывал Зорге, доставалось ему в основном очень простыми способами.
Если бы Равенсбург не спешил, он бы насладился этой поездкой. Слева от дороги лежала большая бухта Иокогамы. В темной воде отражались огни множества судов, которые входили или выходили из гавани или просто стояли на рейде. Яркими точками вспыхивали сигналы маяков. Побережье, вдоль которого ехал Равенсбург, лежало во тьме и было пустынным. Недоверчивый военно-морской флот не разрешал сооружать ни вилл, ни купален в своей запретной зоне. Лучи прожекторов больших военных кораблей, стоявших на рейде Иокогамы, без устали скользили по воде. Вот уже несколько лет империя воевала с Китаем, в Европе тоже шла война. Япония была настороже.
Равенсбург знал это лучше, чем многие другие. Враг, которого следовало опасаться немецкому блокадопрорывателю, был врагом невидимым. Он, не колеблясь, уничтожит и японский танкер, когда тот будет снабжать топливом судно в открытом море. Подводная лодка наносит удар незаметно. О том, кто его нанес, чья это лодка, можно будет только догадываться. Для того чтобы заявить официальный протест, нужны не догадки, а доказательства.
Конечно, «Аахену» грозит опасность. Кто заинтересован в получении информации о месте встречи в южной части Тихого океана, переданной очень осторожным радистом? Оба судна ни в коем случае не должны встречаться в условленной точке. Рандеву надо отложить или перенести в другое место. Но кто знает, может быть, уже поздно?..
Автомобиль, взвизгнув шинами, взял крутой поворот, и в первый раз за весь путь перед водителем открылась прямая лента шоссе, исчезающая в темноте.
Равенсбург нажал на педаль — мотор как бы сделал глубокий вдох — и стремительно погнал машину вперед.
То, что случилось потом, в середине этой прямой, произошло столь быстро, что Равенсбург так и не понял, как это вышло.
Когда внезапно из темноты выполз неосвещенный грузовик и стал поперек дороги, Равенсбург еще сумел рвануть руль вправо… в гору.
