Танака был важной персоной. Он не только занимал пост личного секретаря японского премьер-министра, но и был его близким другом. Его считали человеком утонченной культуры, и он, насколько позволял судить объем живота, скудной японской кухне явно предпочитал изощренное искусство своего повара-китайца. Было известно, что он ориентируется на Германию и помогает ковать ось «Токио — Берлин». Поэтому его очень ценили в германском посольстве.
Равенсбург подумал, что надо было бы выписать из Германии семена редких цветов и подарить их такому нужному человеку. Танака, несомненно, будет польщен этим вниманием, и семена принесут богатые всходы в высших политических сферах.
Круг мужчин около стола с напитками раздался, давая дорогу Зорге, который только что вышел из дома. Отчет, видимо, был готов.
Пресс-атташе посольства, освободившись от своих тягостных обязанностей, широко улыбался. Но его улыбка предназначалась только мужчинам, окружившим его. Мимо женщин он прошел, не обратив на них внимания, хотя они в ожидании, что он с ними заговорит, прервали свою беседу.
Зорге молча поздоровался, крепко пожав руку капитану 1-го ранга, Равенсбургу и остальным.
— Ну, Зорге, поскольку вы все знаете… — начал было военно-морской атташе, — слышали ли вы последнюю новость?
— Нет, но я сейчас услышу ее от вас. Натузиус рассмеялся.
— Каррамба! Ваша взяла! Ну ладно, Марианна здесь!
— Очень рад… Очень рад, особенно если она хороша и легкомысленна.
В ответ раздался дружный хохот.
— Не-е-т, не-е-т, дорогой! Хорошенькой Марианночку не назовешь. У нее острая грудная клетка, выпуклый живот, а сзади у нее все время кружится одна штуковина.
— Ну что ж! — принял шутку Зорге. — Меня интересует эта женщина, капитан.
— Каррамба, на этот раз я вынужден вас разочаровать, дорогой! Ведь Марианна — это судно.
Зорге прикинулся изумленным.
— Что вы говорите!.. Тут вмешался Равенсбург.
— Да, и более того — это германское судно, первое судно, прорвавшее блокаду. Груженное отличными оптическими приборами, по которым давно уже тоскуют японцы…
— А мы, что мы получим за эти сокровища? — спросил Зорге. — Капитану — орден, а команде — по чарке сакэ?
— Ну, мы не настолько скромны. — Натузиус пытался взять под защиту германский торговый флот. — «Марианна» погрузит здесь каучук.
Богнер, член партии с большим стажем, всегда видевший свои личные заслуги в любом достижении Германии, заявил, что он бесконечно горд подвигом судна.
Зорге согласился с ним.
