Надеясь спровоцировать грубую, но естественную реакцию, Изабель вела себя все более несносно. К сожалению, эта тактика приводила к обратному результату — когда Изабель хандрила, Эндрю окружал ее заботой и вниманием. Он спрашивал, что ее беспокоит, и искренне старался разобраться в ее замысловатых объяснениях.
— Если я правильно тебя понимаю, ты хочешь, чтобы мы были ближе, но на самом деле не сближались? — повторял Эндрю, напоминая студента, заучивающего китайские иероглифы.
— Ох, я не знаю, чего хочу. Мне просто нужно побыть одной, — отвечала Изабель. Как и он, она совершенно запуталась в ситуации, в которую они оба вложили столько чувств, но которая, непонятно почему, просто сводила их с ума.
Их история катилась под уклон, и Изабель не пыталась этому помешать. Если в начале отношений за каждой ссорой следовал умиротворяющий разговор по душам, то теперь перемирие скреплялось лишь пожатием плеч или постельными упражнениями.
— "Может, ты боишься своих чувств?" — как-то спросил меня Эндрю, — вспоминала Изабель. — На что мне следовало ответить: "Я не боюсь чувств как таковых, просто не хочу испытывать их к тебе".
Это нежелание отчасти объяснялось тем, что и характер, и окружение Изабель существенно изменились. Учеба в университете придала ей уверенности; теперь она водила дружбу с людьми, в сравнении с которыми Эндрю выглядел до тошноты благоразумным. Если ей хотелось куда-то пойти, он всегда отвечал, что до сих пор им было достаточно хорошо вдвоем, и предлагал сыграть для него музыку, которую она предпочла бы послушать в клубе.
Возможно, не встреть Изабель этих новых друзей, все было бы иначе. Она с нежностью вспоминала бы Эндрю — как идиллический роман, который сходит на нет, когда люди покидают тихий курорт, где он зародился. Совместимость, причину которой мы предпочитаем искать в психологии, возможно, куда проще объяснить окружающей средой. Некоторые отношения остаются стабильными лишь потому, что один партнер открывает другому лишь часть своих характерных черт, так что о существовании остальных тот и не подозревает. Скажем, два человека, лучшие друзья в городе, где они дважды в неделю вместе обедали, на неделю отправляются в туристический поход и обнаруживают друг в друге неизвестные ранее малоприятные особенности — после чего ни о каких обедах уже и речи быть не может. Это типичный пример совместимости в строго определенных обстоятельствах. Представьте себе богача, который так привык видеть вокруг лишь улыбающиеся лица, что забыл о связи улыбок и денег. Он искренне верит в свое обаяние, а когда его внезапно настигает банкротство, с понятным недоумением обнаруживает, что все эти улыбки вовсе не были естественной реакцией окружающих.
