— А что будете делать вы? — поинтересовался Тим.
— Наблюдать. Смотреть по сторонам. Принюхиваться. Ну а сейчас спать. Спокойной ночи.
Вернувшись в каюту, Аллейн облачился в широкие спортивные брюки, темную рубашку, туфли на веревочной подошве и начал свой обход. Салон, потом по палубе мимо веранды, где стояли два пустых шезлонга, вокруг кормового люка, в коридор, куда выходили двери пассажирских кают, и дальше на крытые палубы.
Иллюминаторы всех кают были открыты. Аллейн останавливался возле каждого из них. Первым от кормы по правому борту был иллюминатор каюты мистера Мэрримена. Приглядевшись, он заметил в глубине каюты синий огонек. Это был маленький ночник над кроватью. В его тусклом свете Аллейн разглядел на белом фоне подушки взъерошенную голову мистера Мэрримена. Дальше шла дверь в коридор, перпендикулярный этому, а за ним иллюминатор мистера Макангуса. Как выяснилось, шотландец тихонько подсвистывал во сне. Из соседней с ним каюты слышался несинхронный храп супругов Кадди.
Аллейн свернул влево и направился вдоль кают, выходящих на нос. В каюте мисс Эббот было темно и тихо, у отца Джордана еще горел свет, а так как иллюминатор был открыт, Аллейн решил переброситься со священником несколькими словами.
Отец Джордан стоял на коленях перед распятьем, и Аллейн решил его не тревожить. Он направился в сторону «покоев» Дейла. В гостиной горел свет. На какую-то долю секунды приподнялась колеблемая ветром занавеска, и Аллейн увидел, что Дейл сидит на койке в роскошной пижаме и со стаканом в руке. Он неслышно прошел мимо зашторенного иллюминатора Джемаймы и иллюминатора миссис Диллинтон-Блик, в чьей каюте еще тоже горел свет. Оттуда доносилось ритмичное похлопывание и слабый аромат косметики. «Работает над своей шеей», — подумал Аллейн и пошел дальше.
Он прошел мимо темного салона, сделал полукруг по палубе и вновь очутился у дверей каюты мистера Мэрримена.
И снова он проделал тот же путь, на сей раз держа курс в сторону железной лестницы на носу, по которой спустился вниз. Там он постоял в тени, отбрасываемой центральной башней судна. Налево была дверь, из нее в пятницу ночью вышла фигура в испанском платье. Дверь вела в узкий проход возле жилища старшего стюарда, над которым возвышалась центральная башня. Аллейн знал, что стоит ему выйти из тени, и второй помощник, несущий вахту на капитанском мостике, тотчас его заметит.
На полубаке ударили две склянки. Аллейн видел, как ударявший в склянки матрос спустился вниз и направился в его сторону.
