– Хорошо, мы признаем, что мы не доживем до зрелой старости. Ты доволен?
Он чуть кивнул.
– Ты боишься, что будешь жить, как эти бедняги в больнице? Такого конца ты боишься?
– А ты?
Он спросил это еле слышно, но все-таки можно было расслышать за шелестом шин и мурлыканьем дорогого мотора.
– Я пытаюсь об этом не думать.
– И неужели получается об этом не думать? – спросил он.
– Если начинаешь думать и беспокоиться о бедах, это замедляет реакцию, заставляет бояться. Никто из нас не может позволить себе такого.
– Два года назад это я бы толкал тебе ободряющую речь, – сказал он, и что-то было в его голосе – не злость, но нечто похожее.
– Ты был хорошим учителем.
Его руки стиснули руль.
– Я тебя не всему научил, что знаю, Анита. Ты еще не такой монстр, как я.
Я смотрела на него в профиль, пытаясь прочесть что-нибудь на непроницаемом лице. Ощущалось напряжение челюсти, какая-то ниточка злости ускользала вниз по шее, за воротник, к плечам.
– Ты меня пытаешься убедить или себя… Тед?
Имя я произнесла чуть насмешливо. Обычно я не играю с Эдуардом, чтобы его поддразнить, но сегодня он был не в своей тарелке, а я нет. И каким-то краешком души я этому чертовски радовалась.
Он ударил по тормозам и остановился юзом у обочины. Браунинг в моей руке смотрел ему в висок, настолько близко, что нажми я на спусковой крючок – его мозги окрасили бы все окна.
У него в руке был пистолет. Не знаю, откуда он успел его вытащить, но пистолет не был на меня направлен.
– Остынь, Эдуард.
Он не двинулся, но пистолет не выпустил. Это был момент, когда чужую душу можно было рассмотреть ясно, как через открытое окно.
– Твой страх тебя тормозит, Эдуард, потому что ты предпочел бы умереть здесь и так, чем выжить, как те бедняги. Ты ищешь способ умереть получше. – Пистолет я держала ровно, палец на крючке. Но это было не настоящее – пока что. – Если бы ты это затеял всерьез, пистолет у тебя в руке был бы раньше, чем ты затормозил. Ты позвал меня не на охоту за монстром. Ты позвал меня убить тебя, если дело обернется плохо.
Он едва заметно кивнул:
– И у Бернардо, и у Олафа на это кишка тонка. – Он медленно, очень медленно положил пистолет на бугор между сиденьями. Глядя на меня, положил руки поодаль друг от друга на рулевое колесо. – Даже с тобой мне приходится чуть тормозить.
Я взяла предложенный пистолет, не отводя от Эдуарда ни глаз, ни своего пистолета.
– Так я и поверила, что это единственный ствол у тебя в машине. Но жест я ценю.
