Его спокойный голос наполнил комнату тишиной.
Доктор Эванс поглядел на него, кивая:
– Да-да. Даже мастер своего дела не мог бы поддерживать жизнь, когда с людьми делали то, что с этими шестерыми. В этом смысле я не знаю, почему они все до сих пор живы. Почему никто из них не подцепил вторичную инфекцию? Они все на удивление здоровы.
Маркс встал так резко, что плеснул кофе себе на руку. Он выругался, шагнул к раковине и бросил туда чашку.
– Как вы можете говорить, что они здоровы?
Сунув руки под струю воды, он обернулся на доктора.
– Они остались в живых, лейтенант, и для их состояния здоровье у них отличное.
– На такое способна магия, – сказала я.
Все повернулись ко мне.
– Есть заклинания, которые не дают человеку умереть под пыткой, и пытку можно тогда продолжать.
Маркс оторвал лишний кусок бумажного полотенца и повернулся ко мне, вытирая руки короткими резкими движениями.
– И вы еще говорите, что черной магией не занимаетесь?
– Я сказала, что есть заклинания, способные на это, а не я, способная на такие заклинания.
Только с третьей попытки он смог бросить бумажное полотенце в корзину.
– Даже знать о таких вещах – уже зло.
– Можете думать, что хотите, Маркс, – сказала я, – но одна из причин, по которой вы меня сюда вызвали, в том, что вы так дорожите своей лилейной белизной, поэтому и не знаете, чем помочь этим людям. Может, если бы вас больше интересовало раскрытие преступления, а не спасение собственной души, вы бы уже его распутали.
– Спасти душу – важнее, чем раскрыть преступление, – сказал он и шагнул ко мне.
Я встала, держа чашку в руке.
– Если вас больше интересуют души, чем преступления, вам надо было стать попом, Маркс. А нам сейчас здесь нужен коп.
Он медленно двинулся ко мне и, по-моему, собирался обменяться ударами, но, видимо, вспомнил, что я сделала в холле. Маркс осторожно обошел меня и направился к двери.
Доктор Эванс переводил глаза то на меня, то на него, будто пытался что-то уяснить для себя.
У двери Маркс обернулся и ткнул пальцем в мою сторону:
– Будь моя воля, вы бы сегодня вечером уже летели бы обратно. Нельзя ловить дьявола с помощью дьявола.
С этими словами он закрыл за собой дверь.
В наступившей тишине заговорил Эванс:
– В вас должно быть что-то еще, помимо обычной стали, миз Блейк, что-то, чего я еще не видел.
Я посмотрела на него и отпила кофе.
– А почему вы так решили, доктор?
– Если бы я не знал лейтенанта Маркса, я бы решил, что он вас боится.
– Он боится того, что он обо мне думает, доктор Эванс. Шарахается собственной тени.
