– Я не пью, так что как-нибудь, думаю, смогу бары обходить.
Вдоль дороги, на которую мы выехали, тянулась проволочная изгородь, но она никак не скрывала ровные, плоские дали и странные черные горы.
– А как эти горы называются?
– Сангре-дель-Кристо – Кровь Христова, – ответил Эдуард.
Я глянула на него – не шутит ли он. Нет, он не шутил.
– Почему?
– Что почему?
– Почему их назвали Кровью Христовой?
– Не знаю.
– А давно Тед здесь живет?
– Почти четыре года.
– И ты не знаешь, почему горы назвали Сангре-дель-Кристо? Ты совсем не любопытен?
– К тому, что не касается этой работы, – нет.
Именно этой работы. Как-то странно.
– А что, если монстр, которого мы ищем, что-то вроде местного пугала? Знание о названии гор может нам ничего и не дать, но может вывести на легенду, предание, намек о какой-то кровавой бане в прошлом. Бывают очень локализованные монстры, Эдуард, твари, которые вылезают из-под земли раз в столетие, как долгоживущие цикады.
– Цикады? – переспросил он.
– Ага, цикады. Ювенильные формы остаются в земле, и только раз в тринадцать, или семь, или сколько там лет занимает цикл превращения, вылезают, линяют и становятся взрослыми. Это те насекомые, которые так трещат каждое лето.
– Не знаю, кто погубил тех людей, Анита, но только не гигантская цикада.
– Я не об этом, Эдуард. Я о том, что есть виды живых существ, которые прячутся, почти тотально прячутся много лет, а потом вылезают. Монстры все же принадлежат к миру природы. Противоестественная биология – все равно биология. Так что, быть может, старые мифы и легенды наведут нас на след.
– Я тебя привез не для того, чтобы ты тут Нэнси Дрю изображала, – сказал Эдуард.
– И для этого тоже, – ответила я.
Он посмотрел на меня таким долгим взглядом, что мне захотелось попросить его следить за дорогой.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Если бы тебе нужен был человек, только чтобы вскидывать ствол и стрелять, ты бы позвал кого-нибудь другого. Тебе нужны мои знания, а не только ствол. Так ведь?
Он отвернулся и стал смотреть на дорогу, отчего мне стало намного легче. По обе стороны стояли домики, в основном глинобитные или под глинобитные. Я недостаточно в этом разбираюсь, чтобы судить. Дворики маленькие, но ухоженные, кактусы и большие кусты сирени с удивительно маленькими гроздьями голубых цветов. Сирень была не такая, как на среднем западе. Наверное, она требует меньше воды.
Молчание заполнило машину, и я не пыталась его нарушить, созерцая пейзаж. Я в Альбукерке не бывала и буду изображать туриста, если получится. Эдуард наконец ответил мне, сворачивая на Ломос-стрит:
