Для мясного рулета было слишком жарко, но я его все равно заказала. Он всегда бывал сочным, а кетчуп острым. Я даже десерт взяла, чего обычно не делаю. Меня мучил голод. Мы расплатились и нашли столик, где Филиппу больше ни с кем не надо было флиртовать. Неслабое достижение.
– Что случилось с Жан-Клодом? – спросил он.
– Еще минутку.
И я произнесла над едой благодарственную молитву. Когда я подняла глаза, он смотрел на меня. Мы стали есть, и я рассказала ему сокращенную версию событий последней ночи. В основном я ему рассказала про Жан-Клода и Николаос и про наказание.
Когда я закончила, он уже бросил есть и смотрел куда-то поверх моей головы на что-то, мне не видное.
– Филипп? – позвала я.
Он затряс головой и посмотрел на меня.
– Она могла его убить.
– Мне показалось, что она хочет его наказать. Ты не знаешь, что это за наказание?
Он кивнул и негромко сказал:
– Она их кладет в гробы и накладывает крест, чтобы они не вышли. Когда-то Обри исчез на три месяца. Когда он появился снова, он был такой, как сейчас. Сумасшедший.
Я поежилась. И Жан-Клод тоже сойдет с ума?
Я взяла вилку и заметила, что уже съела половину черничного пирога. Я терпеть не могу чернику. Черт побери, что же это со мной? Во рту еще стоял теплый и густой вкус. Я попыталась запить его большим глотком колы, но и она не помогла.
– Что ты собираешься делать? – спросил он.
Я отодвинула полусъеденный пирог и достала первую папку. Первая жертва, некто Морис, фамилия не указана, жил с женщиной по имени Ребекка Майлз. Они сожительствовали пять лет. Слово «сожительствовали» звучит лучше, чем «трахались».
– Собираюсь расспросить друзей и любовников погибших вампиров.
– Может быть, я знаю их имена.
Я посмотрела на него в сомнении. Делиться информацией с ним я не хотела, поскольку знала, что добрый старый Филипп был дневными глазами и ушами нежити. Но если я буду разговаривать с Ребеккой Майлз в обществе полиции, получу от нее кучу вранья. Разгребать его у меня нет времени. Мне нужна информация, и быстро. Николаос хочет результата. А что хочет Николаос, то лучше ей дать без разговоров.
– Ребекка Майлз, – сказала я.
– Я ее знаю. Она была собственностью Мориса. – Он пожал плечами, будто извиняясь за это слово, но другого искать не стал. Я подумала, какой смысл он в него вкладывает. – Куда мы пойдем для начала?
– Никуда. Не люблю, чтобы штатские путались у меня под ногами во время работы.
– Я мог бы помочь.
– Ты не обижайся, на вид ты сильный, может, ты даже быстрый, но этого мало. Ты умеешь драться? Пистолет у тебя есть?
