Мы стояли чуть пониже площадки, на повороте лестницы. Иногда мне хочется уметь видеть из-за угла. Сейчас как раз был такой случай.
Шуршание материи по камню, шорох обуви.
Мужчина, вышедший из-за угла, был человеком – странно, странно. И даже шея у него была без отметин. Ежик белобрысых волос на выбритой голове. Выступающие буграми мышцы шеи. Бицепс толще моей талии. Ну, талия у меня, положим, тонкая, но все равно эти бицепсы впечатляли. Роста он был не ниже шести футов трех дюймов, а жира на нем не хватило бы даже сковородку смазать.
В его глазах была хрустальная бледность январского неба – далекого, голубого, ледяного. Я впервые видела бодибилдера, у которого нет загара. Все эти рвущиеся наружу мышцы были исполнены в белом, как Моби Дик. Сетчатая майка показывала каждый дюйм массивной груди. Вокруг раздутых мышцами ног развевались беговые шорты. Ему пришлось их разрезать по бокам, чтобы ноги поместились.
– Ничего себе! – прошептала я. – Сколько ты выжимаешь?
Он улыбнулся, не разжимая губ. И сказал, чуть шевеля губами, не показывая даже резцы:
– Четыреста.
Я тихо свистнула. И сказала то, что он от меня ожидал:
– Впечатляет.
Он улыбнулся, по-прежнему аккуратно не показывая зубов. Пытался изобразить вампира. Только для меня он зря старался. Сказать ему, что ли, что у него человек лезет изо всех дыр? Не надо, а то еще переломит меня о колено, как палочку.
– Это Винтер, – сказал Захария.
Имя слишком красивое, чтобы быть настоящим. Подошло бы кинозвезде сороковых годов.
– Что там творится? – спросил он.
– Наш мастер и Жан-Клод сражаются, – ответил Захария.
Винтер сделал глубокий выдох. Глаза его стали шире – только чуть-чуть.
– Жан-Клод?
Захария кивнул и улыбнулся.
– Да, он держится до конца.
– А ты кто? – спросил Винтер.
Я замялась, Захария пожал плечами.
– Анита Блейк.
Тут он наконец улыбнулся, показав нормальные зубы.
– Ты истребительница?
– Да.
Он рассмеялся. Эхо прокатилось меж каменных стен. Тишина сгустилась вокруг нас еще сильнее. Смех внезапно оборвался, на губе у него выступили росинки пота. Винтер чувствовал тишину и боялся ее. Голос его упал почти до шепота, будто он боялся, чтобы его не подслушали.
– Ты слишком маленькая для истребительницы.
Я пожала плечами:
– Меня это тоже иногда смущает.
Он улыбнулся, чуть опять не рассмеялся, но сдержался. Глаза его сияли.
– Давайте отсюда выбираться, – предложил Захария.
Я поддержала.
– Меня послали посмотреть, как Николаос, – сказал Винтер.
Тишина запульсировала этим именем. С губы Винтера капнула бисеринка. Важное правило техники безопасности: никогда не называй имени рассерженного мастера вампиров, если он в пределах «слышимости».
