Генерал В. О. Каппель | страница 53



"Владимир Оскарович", сказал он тихо и на секунду замолк, а потом, отдавая Каппелю последнюю веру в человека, добавил те же слова, что вчера сказал Пепеляев: "Только на вас вся надежда".

Неразговорчив был Каппель, возвращаясь после своего свидания с Адмиралом обратно на станцию Тайга. Видимо, это свидание было настолько драматично н слова, которые там говорились, были так значительны и тяжелы, что даже с Вырыпаевым он почти ничего не говорил. С раздражением он показал Вырыпаеву приказ, подписанный Адмиралом, об аресте Сахарова.

"Все, не так, все не то", мрачно произнес он. Отрывистыми фразами он сказал, что советовал Адмиралу быть ближе к армии, быть с армией, но тот ответил, что находится под защитой союзных флагов. "Союзники", горько протянул Каппель и снова замолк. Потом, немного погодя, добавил, что Верховный Правитель предлагал ему взять несколько ящиков золота из стоявшего в Судженке эшелона с золотым запасом. Каппель отказался, говоря, что золото его только стеснит и потребует особой охраны. Но все это были только мелкие кусочки из трехчасового разговора. Больше Каппель ничего не передал Вырыпаеву. Он слишком был предан Адмиралу, слишком высоко ставил его, чтобы передавать кому бы то ни было его слова, личного, интимного характера.

Не говорил он также и о разбиравшихся в вагоне Колчака военных вопросах.

Вдали замаячили огни Тайги и поезд, скрипя, остановился. И Каппель и Вырыпаев, ничего не евшие со вчерашнего дня, были голодны. Вестовой ген. Каппеля, остававшийся на ст. Тайга, вскочил в купе.

-- "Ваше Превосходительство -- гусь, жареный гусь", быстро и радостно проговорил он.

-- "Ты пьян? С ума сошел? Какой гусь?", взорвался Каппель.

-- "Ваше Превосходительство, у одной бабы гусь жареный есть -- я его до вашего приезда задержал -- сто рублей просит".

Каппель понял и сконфуженно полез в карман -- там была какая-то мелочь. "Василий Осипович, у тебя деньги есть?" Василий Осипович тоже вытащил какую-то мелочь, но в общей сложности ста рублей не набралось. Главнокомандующий был вынужден отказаться от гуся и остаться голодным. Это может показаться нелепым и странным, но полк. Вырыпаев объясняет это и пишет так:

"Мне, изрядно изнуренному тифом и еще не вполне оправившемуся, Каппель не мог поручить строевую должность. Он поручил мне заняться его личной перепиской, так как частных писем накопилась гора. Большей частью это были письма о помощи от жен и родственников, потерявших связь с ушедшими в Белой Армии бойцами. И многим Каппель оказывал помощь из личных средств -- получаемого им жалованья, которое он расходовал до копейки, никому не отказывая. Среди писем, я нашел письмо от его семьи, уехавшей в Иркутск. Она была зачислена на военный паек, получаемый в небольших размерах и переносила настоящую нужду. Писала мать жены генерала, которая присматривала за внучатами. Письмо было от 2-3-го ноября. Я составил телеграмму командующему Иркутским военным округом сделать распоряжение о выдаче семье ген. Каппеля десяти тысяч рублей и подал Каппелю на подпись. Он пришел в ужас и никак не хотел согласиться на такую большую сумму, не видя возможности в скором времени вернуть ее обратно. Пришлось уменьшить на половину и только тогда Каппель дал неохотно свою подпись. И это было при условии, что сибирские деньги были очень обесценены и простой гусь стоил сто рублей".