Отец с матерью передавали белку из рук в руки.
— Вы только посмотрите, — заметил отец, — хвост-то он не тронул. Пожалуй, это хороший знак…
— Может, он постепенно добреет?.. — подхватила мать.
— Он ведь обычно все разрезает пополам, — продолжал отец, — а вот хвост, самое красивое, что есть у белки, не тронул.
— Может, он хотел этим сказать, — поддержала мать, — что и в тебе не тронет все хорошее и красивое.
Памела схватилась за голову.
— Батюшка, матушка, что вы такое городите? Вы что-то скрываете от меня? Виконт говорил с вами?
— Говорить не говорил, но просил передать, что собирается зайти, посулил кое-что нам на бедность, — ответил отец.
— Батюшка, если он придет, отвори ульи, пусть его встретят пчелы!
— Дочка, но ведь Медардо, кажется, и впрямь меняется к лучшему… — твердила мать.
— Матушка, если он придет, привяжите его к муравейнику!
Ночью загорелась скирда соломы, где спала мать, и развалилась бочка, в которой спал отец. Утром, когда старики созерцали последствия катастрофы, появился виконт.
— Сожалею, что напугал вас сегодня ночью, но я не знал, как лучше приступить к делу. Ставлю вас в известность, что мне пришлась по душе ваша дочь Памела и я хочу взять ее к себе в замок. И потому требую, чтобы вы передали ее мне из рук в руки. Жизнь ее изменится, да и ваша тоже.
— Вы и представить себе не можете, какое это счастье для нас, ваша милость, — отвечал старик, — но уж вы-то знаете, что за несносный характер у моей дочери. Подумать только, она велела мне отворить ульи и напустить на вас пчел…
— Страшно вымолвить, ваша милость, — говорила старуха, — она велела привязать вас к муравейнику…
Хорошо еще, что в тот день Памела рано вернулась домой. Она обнаружила родителей с кляпами во рту, отца — привязанным к улью, мать — к муравейнику. Хорошо и то, что пчелы знали старика, а муравьям было не до старухи. Иначе бы Памеле их не спасти.
— Теперь вы видите, как он добреет, ваш виконт, — развела руками Памела.
Но стариков не так легко было урезонить. На следующий день они связали Памелу и заперли ее в доме вместе со скотиной, сами же отправились в замок объявить виконту, чтобы присылал за дочерью: они, мол, готовы Да забыли старики, что Памела умела разговаривать со своими питомцами. Утки клювами освободили ее от веревок, а козы рожками проломили дверь. И Памела, прихватив самую любимую козочку и самую любимую уточку, выбралась из дому и бросилась в лес. Она поселилась в пещере, о которой знала только она сама да еще один мальчик, который приносил ей еду и сообщал последние новости.
