– Мне очень жаль, Лео, мне правда жаль. Надеюсь, тебе удастся найти хорошего агента. И твой ресторан… уверена, его ждет большое будущее.
– Может быть, мы как-нибудь просто встретимся и выпьем? – не сдавался он.
– Вряд ли. То есть… пока мне трудно что-либо решать. Понимаешь, я сейчас… занята. Господи, пора бежать, по городскому звонят из «Ньюз оф зэ Уорлд».
– Откуда ты знаешь?
– Откуда я знаю – что?
– Откуда ты знаешь, что звонят из «Ньюз оф зэ Уорлд», пока не сняла трубку?
– Потому что они обещали перезвонить – как раз сейчас, вот я и решила, что это они.
– Я не слышу звонка.
– Звонок у меня отключен, просто лампочка загорается. Просто мы уже привыкли говорить, что телефон звонит, верно? Ты ведь не скажешь: «Пора бежать, городской горит».
– А ты?
– Нет, «телефон горит» звучит по-идиотски.
– Ну, раз ты так говоришь, значит, так оно и есть. Тогда иди. Не заставляй «Ньюз оф зэ Уорлд» ждать. Пока, Элинор.
О черт.
– Пока, я позвоню тебе на неделе – узнаю, как твои дела.
– Да, непременно, – сказал Лео без убеждения и положил трубку.
Ну, думала Хелен, все еще сидя на верхней ступеньке, с этим покончили. С ним так или иначе надо было кончать, потому что он не Сонни, симпатичный молодой и холостой ресторатор без багажа, а Лео, сын Мэтью, ее женатого бойфренда, да и она не Элинор Как-бишь-ее, рекламный агент, а секретарша Хелен Уильямсон, подружка женатого отца Лео. Так что, если Лео обидится и не станет больше с ней разговаривать, оно и к лучшему. Их знакомство нужно поскорее забыть. Попытка повысить самооценку не удалась. Жаль, что он ей так понравился… И жаль, что он такой симпатичный. И обаятельный. И чуткий…
Она вернулась на работу, так и не пообедав, и стала думать о предложении Лоры. «Чертова Лора заставляет меня делать за нее чертову работу», – думала она, без труда забыв все те времена, когда она жаловалась, что ее предложения никого не интересуют.
Значит, Сандра Хепберн. Она прославилась тем, что готова прилюдно раздеться и вообще сделать все, что угодно, лишь бы попасть в газеты. Буквально все, что угодно. Но в наши дни трудно придумать что-нибудь настолько экстремальное, что гарантировало бы тебе постоянное место в колонке сплетен. В таблоидах и без нее полно снимков девиц, которые «позабыли» надеть трусики под мини-юбку и поднимаются по крутой лестнице где-нибудь в присутственном месте. Наверное, самая экстравагантная выходка, которую может себе позволить Сандра, – облачиться в длинное платье и отправиться в церковь. Вот если бы Сандра сделала аборт, или у нее нашли рак, или умер бы ее любовник, тогда дело другое. Трагедия всегда хорошо продается. Но у Хелен было чувство, что подобные истории уже имелись за плечами Сандры. Можно придумать ей роман. Хелен перебрала в уме основных клиентов «Глобал» мужского пола. С кем из них можно ненадолго, в рекламных целях, соединить Сандру? Может, написать, что у нее интрижка с женщиной? Нет, лесбиянок везде хватает. Давай, Хелен, сказала она себе, ты всегда утверждала, что у тебя есть отличные идеи, где они? Но она не могла сосредоточиться ни на чем, кроме унылой прощальной реплики Лео: «Да, непременно», и на щелчке отключаемого телефона. Ее так и подмывало перезвонить ему и сказать: «Ты ничего не понял. Ты по-настоящему, по-настоящему мне нравишься, просто дело в том, что я – та женщина, которая украла вашего отца у вашей мачехи, и потому все немножко осложнилось». А может, предложить ему: «Давай сбежим вместе и никогда никому не скажем, где мы, в особенности нашим родным»? Или предложить ему остаться «просто друзьями»? Последнее, конечно, глупо. Разумеется, они не могут остаться друзьями.
