Он решает отдать себя на милость этой ночи — возможно, своей последней ночи. Он желает этого всем своим открытым (но опустевшим) сердцем.
Вот как я начал сегодняшний вечер. Вот в каком настроении и вот с какими намерениями. На то, чтобы обнаружить ошибку, много времени не понадобилось. Между прочим, если хотите получить представление о том, насколько изменился мир, просто загляните в стрип-клуб для вампиров. Если не считать скудного освещения, вышибал и обилия полуголых женщин, вы могли бы поклясться, что оказались в начальной школе. Конечно, на самом деле здешние посетители — вовсе не дети. Некоторые из них старше меня — я имею в виду не то, на сколько я выгляжу. Мы называем их скороспелками; могу объяснить, почему, если вам это интересно. Каждый из них — памятник собственной трагедии. Их сделали вампирами прежде, чем они достигли нужного физического возраста, эти дети, умирающие от лейкемии или какой-нибудь еще неизлечимой болезни, для которых превращение в вампира было единственной надеждой. Они застряли в этом возрасте навсегда и страшно этим недовольны. Вы можете видеть, как они дуются, когда прогуливаются в полночь по аллеям. Детские тела, в которых заключены взрослые души. Морщины, которые прорезают их лбы, исчезают бесследно, но не от того, что появляются редко. Я предпочитаю думать о них как манчкинах[3] из дурацкой страны Оз, которые демонстрируют редкое богатство словарного запаса, когда речь заходит об анатомии, физиологии и неприятных способах их использования.
Стрип-клубы — одно из немногих мест, где Скороспелки не ведут себя как скороспелки. Вместо этого они улыбаются, делают попытки произвести впечатление, подлизаться к какой-нибудь из танцовщиц в смутной надежде пробудить в ней что-то вроде материнского инстинкта и приютить их на своей абсолютной пустой (хотя зачастую достаточно полной) груди. Они приходят с пачками банкнот размером больше них самих, и спускают все во время «танца на коленках»,[4] сжимают ляжку танцовщицы своими коротенькими ножками и подпрыгивают вверх-вниз, хлопая своей чахлой мужественностью по голому бедру — очень взрослый вариант игры в лошадки.
Я смотрю на этих озабоченных первоклашек, окружающих меня, и чувствую себя еще более подавленным, чем до того, как сюда вошел. Я ищу себя в одном из многочисленных зеркал над барной стойкой… и нахожу. Говорите, вампиры не отражаются в зеркале? Миф. Еще как отражаются. В зеркалах. В хроме. Особенно когда одиноки. Как я. Как сейчас.