— Его искусали? — уточняет Исузу.
— То есть?
— Ты сказал, что он прошел искушение, поэтому был не таким, как все. Это его вампиры искусали? Потому что иначе он бы умер… Или это Бог? Тогда получается, что Бог — вампир?
— Нет, нет, нет, — говорю я, уже не скрывая раздражения. — Искушение — это… это не от слова «кусать». Это означает…
— Ой, подожди, — перебивает Исузу. — У него же дырки на руках. И вот тут, — словно желая одновременно показать оба места, о которых идет речь, она отгибает ладонь и проводит изгибом кисти по лбу. — Ну ты же знаешь!
— Искушение — это не от слова «кусать», — повторяю я. Надо срочно сменить тему разговора. И угораздило же меня ввернуть это словечко! — В любом случае…
Молчание.
— Ты знаешь, что такое «грех»?
— Что-то плохое, — тихо говорит Исузу. — Когда не слушаешься.
— Правильно. Грех — это как яма. Некоторые грехи — как маленькая ямка, и из нее можно запросто выбраться. Но бывают ямы такие глубокие, из которых просто не вылезешь, если тебе никто не поможет. А есть настоящие норы, из них ты даже не сможешь увидеть небо.
Я чертовски горд — еще бы, выстроил такую роскошную параллель. Но потом я смотрю на Исузу.
И умолкаю.
Она бледнеет.
Ее губы дрожат, ее глаза наполняются слезами.
Она рыдает.
«Мы с мамой жили в норе… Долго-долго».
Нет, она не произносит это вслух, но я голову даю на отсечение, что она думает именно об этом. Люди, которые помогли им выбраться из этой норы в последний раз, были вампирами, как и я. И, возможно, как этот парень по имени Иисус, со следами от укусов на руках. Но ни у одного из них не было такой души, как у Него. И, уверен, никто из них не прожил свою первую жизнь-до-смерти так, как Он. Если… Представьте себе, что эти парни добрались до Иисуса Христа, Сына Божьего, доктора стоматологии, до яслей и, возможно, до той пещеры. Или до другой пещеры — позже, во время Его голодовки в пустыне, или до той, где Он пребывал во время трехдневной передышки, которую получил между Страстной Пятницей и Пасхой. Вот так.
Так или иначе, вот он — истинный смысл Рождества!
Неудивительно, что игрушки, которые она получает, — полный отстой. Почти всю свою жизнь она прожила в норе, которая является символом грехов, одним из которых является непослушание, а потому ее мама должна была исчезнуть, потому что непослушание должно быть наказано. Маленький Бобби Литтл — в почетном списке. А Исузу…
Исузу плачет — эти рыдания почти беззвучны, это призрак рыданий. Есть простая арифметика, она сложила два и два и получила четыре. И вот результат, полученный на практике: она оказалась в позорном списке. Она плохая. И не понимает, почему так получилось. Она — это только она.