Гараб умел говорить, а все тибетцы питают слабость к красноречию, и хороший оратор почти всегда способен завоевать их сердца. Никто из слушателей не удивился, что столько здравых мыслей, сочетавших и осмотрительность в мирских делах, и заботу о спасении души, посетили их предводителя в тот момент, когда у него появилась новая возлюбленная. Впрочем, он был чистосердечен в своих речах, и сообщники всецело разделяли верования, лежавшие в основе его предложения. Все они с восторгом поддержали Гараба.
Двадцать разбойников из пятидесяти двух, входивших в отряд, были избраны для сопровождения атамана. Им предстояло зажечь лампады на алтарях богов, совершить коленопреклонение и получить благословение Далай-ламы не только для себя, но и для своих товарищей, которым предстояло вернуться домой. Все они в равной мере должны были получить отпущение грехов, а также поровну поделить прибыль, вырученную от продажи оставшихся товаров.
Все остались довольны. Разбойники, собравшиеся в Лхасу, скинули свои теплые плащи из овечьих шкур, переоделись в суконные одеяния, захваченные у паломников, натянули на голову шапки с подбитыми мехом наушниками, украшенными золотыми нашивками, натянули свои лучшие сапоги и сразу же превратились в богатых торговцев.
Каждый, будучи к тому же вооружен до зубов, преисполнился решимости мужественно охранять общее добро от возможных посягательств.
Предвкушение путешествия повлекло за собой и внутреннее перевоплощение разбойников: в каждом из них поселилась скаредная ханжеская душа базарного торговца, и они с невольным пренебрежением поглядывали на своих товарищей в пастушьей одежде, как будто те принадлежали теперь к другому, низшему сословию.
— Дэчема, нам нужен еще один день на сборы. Послезавтра на заре мы отправимся в поход.
— И через пять дней ты будешь дома?
— Как знать, — уклончиво ответил Гараб. — Смотри, что я тебе принес.
С этими словами он развернул женское платье темно-голубого сукна и рубашку ярко-красного шелка.
— Ну как, тебе правится? — спросил он. И, прежде чем его подруга успела ответить, добавил: — У меня есть и кое-что получше.
Из кармана широкого, стянутого поясом тибетского одеяния он вытащил длинное ожерелье из агата и кораллов, а также золотой ковчежец, отделанный бирюзой, который тибетцы носят в качестве украшения па шее.
— Ты довольна? — спросил он снова.
— О! Какое чудо! — воскликнула охваченная радостью Дэчема.
— Тебя поджидает еще один сюрприз, — весело продолжал Гараб, — но отложим его до завтра.
