* * *
— Как же я замечательно себя чувствую, — сказала Вася и с чувством хлопнула Нину по плечу.
— Эй, полегче, — та потерла плечо и покачала головой. — По-моему, тебе пора снизить нагрузку.
Девушки уже отзанимались и теперь одевались и красились.
— Ты здорово выглядишь, — заметила Нина.
— Твоих рук дело. — Василиса улыбнулась ей.
— Да уж куда там. Ты оказалась слишком способной ученицей. Этот костюм… — Нина со знанием дела присвистнула, — ну очень тебе идет.
— Последнее приобретение, — Вася крутанулась на каблуках. Волна блестящих каштановых волос взлетела и опала.
— Тебя подбросить до работы?
— Знаешь, нет, спасибо. Здесь недалеко, а мне хочется прогуляться.
— Ага, понимаю. Ступить ногой на чистый снег. Приложить свою лапу, так сказать.
— Точно. Расскажи, как Гаврилы.
— Да что с ними станется! Все нормально. Старшенький исправно занимается, скандалит иногда, но не злоупотребляет. Если не забыла, у него через пару дней день рождения. Придешь?
— Конечно. Как раз решаю непростой вопрос: что подарить?
— Только прошу тебя, ничего сверхъестественного. Он будет так рад тебя видеть, что достаточно лишь повязать на голову красную ленточку и преподнести в качестве подарка себя.
— Ну это само собой. Ты готова?
Нина кивнула, они подхватили сумки и вышли на улицу. Студеный ветерок пробегался по их лицам. Василиса плотнее запахнула куртку. Девушки попрощались и разошлись в разные стороны.
Вася переулками выбралась на Тверскую, перешла ее и направилась к Пушкинской улице. Она брела, опустив голову, и с интересом наблюдала за яркими снежинками, которые, ложась в грязную кашицу, — метаморфоза, происшедшая всего за несколько часов с нетронутым девственным покрывалом, укрывшим мостовые, — тут же поглощались этой серой массой и исчезали в ней. На Василису напало философское настроение, и она с увлечением начала примеривать это явление городской природы на человеческую.
Из раздумий ее вывел оголтелый визг шин. Василиса вздрогнула, подняла голову и увидела мчащийся на нее белый «Москвич». От ужаса она застыла на месте.
Вася уже прощалась с жизнью, когда машина резко затормозила всего в двух шагах от нее и какой-то мужчина — она поначалу даже не сообразила кто — с победным криком: «Афродита», — бросился к ней.
Василиса так и не успела прийти в себя, а Василий уже обнимал, целовал ее, хлопал по плечу и все приговаривал:
— Афродита! Черт возьми! Я тебя нашел!
Наконец и она смогла из себя выдавить:
— Боже мой! Тезка!
